В первый рейс за селитрой "Флорида" отправляется уже завтра, мистер Шор напросился на борт:
— Джеймс, зачем вам это?
— Интересно, каково это идти на корабле с паровым двигателем.
— Несколько я помню, на таком вас доставили в Сан-Франциско.
— Да, но ощущения не те. Тогда я сидел в трюме, — после этих слов мы с Шором рассмеялись.
— Сходите, почему нет, это интересно. Только у меня к вам просьба.
— Какая, мистер Гамильтон?
— Помните, вы показывали мне свои записи про Калифорнию?
— Конечно.
— Я вижу, что они хорошо написаны. Вы, может быть, не знаете, но я написал больше пятидесяти статей в газеты по поводу американской конституции, так что я в этом тоже кое-что понимаю. Вы можете оформить эти заметки как книгу?
— Конечно, хорошая идея. У вас есть типография?
— Не то чтобы типография, скорее так, кустарная мастерская, но я вообще-то имел в виду издать где-нибудь в США. В Бостоне или в Нью-Йорке.
— Я понял! Вам нужна хорошая реклама вашей республики в Штатах!
— Можно и так сказать, но и нам тут не помешают книги о нашей жизни. Расходы Республика, хотя нет, я лично возьму на себя, а прибыль пополам. Что скажете?
— Звучит красиво. По рукам!
Через два дня Шор уплыл на "Флориде" за чилийской селитрой, а я подписал бумагу о досрочном освобождении с каторги всех американских пленных, поведение у них у всех было безупречное, норму по добычи угля они тоже перевыполняли исправно.
Как раз сегодня на Аляску пойдёт флейт "Веракрус", с началом строительства комбината "Калифорния постоянно занята в заливе, так что пока что только "Веракрус" курсирует между Сан-Франциско и Новоархангельском.
Вместо американцев Аляскинский уголёк будут рубить местные индейцы, за плату конечно. Они же ничем перед нашей Республикой не провинились, неволить их абсолютно незачем
Двадцать третье марта тысяча восемьсот девятого года. Аляскинская каторга.
— Ну что, каторжнички, вот и вышел ваш срок. Президент Гамильтон, дай Бог ему здоровья решил вас досрочно освободить и доставить вас всех в Сан-Франциско. Не знаю, правда, зачем ему такая падаль как вы понадобилась, — урядник Самсонов, начальник каторги и не собирался скрывать своего отношения к людям перед ним, пусть даже они стали свободными.
Дождавшись, когда довольный гул смолкнет, он продолжил:
— Сейчас с вас снимут колодки и отконвоируют в баню. Всё ваше вшивое тряпье бросайте в чан рядом со входом. Потом мы всё это дерьмо сожжём. После бани и цирюльников вам выдадут новое барахло и отведут пожрать. Когда нажрётесь от пуза вас отведут на корабль. Свободу получите уже в Калифорнии. Всё ясно? — каторжники нестройно ответили, и Самсонов отдал приказ:
— В колонну по одному, марш!
Боб Стерлинг щупал свежевыбритую голову, пялился в потолок трюма "Веракруса" и думал о тенях. Вчера тени сказали ему убить Самсонова, это ему не удалось. Стерлинг знал, что стоит ему задремать, как тени придут снова и потребуют ответа за то, что он не исполнил их приказ.
"Что ж, пусть приходят" — подумал он, — "мне есть что ответить и что предложить. Вместо этой твари Самсонова я лучше убью с десяток ублюдков с Сан-Франциско".
Через несколько минут усталость взяла своё и он уснул. Стерлинг не ошибся и скоро он уже видел сон.
— Боб, ты подвёл нас! — обратились к нему во сне сразу несколько призраков его младшего брата…
Глава 2.
Первое апреля тысяча восемьсот девятого года. Сан-Франциско, Калифорния.
— Сеньор де Карраско, это мистер Стерлинг.
— Мы знакомы, — произнёс мой военный министр.
— Мистер Стерлинг, как и все его люди, выразил желание остаться жить в нашей Республике. Я считаю, что у него есть навыки, которые могут быть нам полезны. НО решать вам.
— Я понял, господин президент. С вашего позволения я бы хотел задать мистеру Стерлингу несколько вопросов.
— Конечно, сеньор де Карраско.
Этот Стерлинг действительно очень опытный вояка, он точно будет не лишним. Конечно, сразу его никто командиром не сделает, пусть пока потянет лямку простого солдата или егеря, а потом кто знает, может и сделает карьеру в нашей армии.
С точки зрения облей двадцать первого века, это полная глупость: брать на службу вчерашних врагов, но здесь в веке девятнадцатом, это пока еще совершенно обычная вещь.
Весь отряд Стерлинга решил присоединиться к нашей армии, а вот с командами китобойных шхун оказалось интереснее. Я думал, что они захотят вернуться к своей деятельности, но это желание выразила едва ли половина моряков. Остальные хотели разного, несколько человек даже попросились работать на заводах Луки и Фултона. НА них очень большое впечатление произвели паровые машины и дирижабли.