Тут же возмущенной Люсе было дано соответствующее распоряжение насчет немедленной покупки плотной ткани для штор, и Алька осталась в гордом одиночестве. Часы показывали всего полпервого, до прихода Муравича еще было море времени, но Алька уже начала понемногу готовиться к важной встрече. Жаль, ах, как жаль, что она не знает истории отношений Альбины и Муравича. Как бы не попасть впросак, сделав неудачный выпад. По какому принципу существовала их семья? Кто был лидером? Вероятнее всего, Иван. А кто кому чаще уступал? Была ли это игра в одни ворота? Вряд ли, ведь в этом случае лишь Иван был бы известной личностью. Если бы в этом мире он был полным эгоистом, его супруга, или, вернее, супруги, были бы обыкновенными домохозяйками. Однако он вывел на орбиту Альбину, ему удалось протолкнуть к эстрадному олимпу даже совершенно безголосую любовницу. Скорее всего, между ними все-таки были партнерские отношение. По крайней мере, в прошлом. А значит, у Альки есть основания надеяться на его поддержку.
Алька сидела в спальне перед гримерным столиком и тщательно накладывала макияж. Периодически поглядывала на проход, все еще опасаясь появления из него соперницы. И какова была ее радость, когда плавно, но довольно быстро, метаморфозы произошли в обратном порядке, и зеркало вновь стало зеркалом. Алька глянула на часы: час двенадцать минут. А открылся проход около одиннадцати, скорее, даже чуть ближе к десяти тридцати. Это время может несколько меняться, в зависимости от времени года, но основное правило Алька поняла: проход открывается только под воздействием прямых солнечных лучей. Значит, ей надо сделать так, чтобы солнце ни в коем случае не попадало на зеркало. Видимо, когда они с Тараканом перевесили зеркало на дверцу ниши, тем самым как раз подставив его солнцу, оно каким-то чудесным образом совпало с зеркалом Альбины в параллельном мире. Совершенно случайное, ничтожно маловероятное совпадение привело к появлению на свет прохода между двумя мирами. Потрясающе!
Однако несколько волновало Альку то обстоятельство, что Альбина до сих пор не попыталась вернуться домой. Неужели она не обнаружила странностей в поведении зеркала? А вдруг… Алька аж похолодела от ревности: а вдруг ей так понравилось быть женой Утицкого, что она просто не хочет возвращаться в этот мир, где она вынуждена расплачиваться за славу собственным телом? Чушь какая! Тут она платила телом по крайней мере не за до смерти надоевшие макароны и нищенское существование под крылышком ненасытного Таракана, а за славу, за всеобщее признание и любовь публики, за возможность иметь выход на сцену и петь, петь, петь, утопая в самолюбовании, в восхищении собою и собственным голосом, купаться в лучах софитов и благосклонно принимать восторг публики. Разве соизмерима такая плата? Судя по всему, Алька очень даже переплачивала за жалкое гнездышко в Москве и скудную пищу. А Альбина, напротив, очень даже дешево покупала для себя все прелести жизни. И все же она не возвращается… Неужто все-таки влюбилась в Утицкого?
Странно, Алька была уверена, что не любит мужа. Не только не любит, но и никогда не испытывала к нему теплых чувств. Однако сейчас, представив в его объятиях Альбину, почему-то сгорала от ревности. Ах ты, подлец, неужели не почувствовал разницу? Неужто не понял, что рядом с тобой — не Алька, а совершенно посторонняя женщина? Неужели тебе нравится ласкать ее, пусть максимально похожее на Алькино, но все равно чужое тело? Ах ты гад ненасытный, вечно тебе мало, никак не угомонишься, все равно, кто под боком оказался — жена ли, чужая какая тетка… Мерзавец, обманщик, изменник! Подлец!!!
5
За Утицким захлопнулась дверь и Альбина разрыдалась. Что происходит? Неужели она и в самом деле сошла с ума, как утверждает Утицкий? Неужели он действительно ее муж, и они женаты уже больше четырех лет? И она никогда не была замужем за Иоанном? И никогда не была певицей? Не жила в Мамсбурге, не имела домработницу Люсю? Неужели ей все это привиделось? Или она и в самом деле, как утверждает Утицкий, настолько насмотрелась сериалов, что двинулась головой? Или к сумасшествию ее привела неудовлетворенность жизнью и невозможность воплотить мечты в реальность?
Так или иначе, но она замкнута в этом странном мире. Утицкий с ней практически не разговаривает, обиженный за то, что в ее мечтах он оказался мужем Риты, в то время как честь быть Альбининым мужем выпала неизвестно за какие заслуги Муравичу. Накормив сумасшедшую супругу макаронами по-флотски, отрезал вилку от шнура телевизора и понес Альбину в так называемую спальню "лечить". Лечил долго и всерьез, выбивая дурь из ее бедной головы. Странно, но столь хамское поведение Утицкого Альбину почему-то и в самом деле успокоило. Нет, она не забыла о другой своей жизни, не поверила, что сошла с ума, но под его давлением уже допускала, что, пожалуй, действительно перебрала с мыльными операми. В перерывах между "процедурами" Альбина все еще пыталась убедить Александра в том, что ей не привиделась другая жизнь, рассказывала подробности, вспоминала некоторые события из супружеской жизни Утицких в то время, когда Ритка еще была ее подругой. Сначала он бесился от ее упорства, ругался на нее, но постепенно Альбина заметила, что ее рассказы стали действовать на него возбуждающе. Утицкий "лечил" ее до двух часов ночи, разбудил в шесть утра для очередной порции "процедур". И, казалось, выбивая из нее дурь, получал такой кайф, как никогда ранее. Интереснее всего оказалось то, что Альбина, ненавидевшая раньше Утицкого, с невероятным отвращением, практически насильно допустившая его в святая святых, с первых мгновений нежеланной близости почувствовала нечто, до сих пор ей неведомое. Она по-прежнему терпеть не могла Утицкого, но почему-то его проникновение в ее лоно вопреки ожиданиям оказалось вовсе не противно, а даже, пожалуй, приятно. Альбина прислушивалась к своим чувствам, с каждым толчком Утицкого в себе все больше ощущая некую неведомую раньше радость физической близости. Потом вдруг и вовсе перестала контролировать себя, словно провалившись в фантастически приятное небытие.
Да, теперь, после ночи любви и ухода не то любовника, не то мужа, Альбина вынуждена была констатировать: интимные отношения с Утицким оказались лучшим, что до сих пор довелось испытать ей в этом плане. За недолгий, в общем-то, брак с Муравичем ей так и не удалось получить в постели ни единой приятной эмоции. Да, она любила Иоанна, любила всем сердцем и душой, но телу на душевные порывы было глубоко наплевать. И все время супружества где-то глубоко внутри сознания сидело неосознанное желание другого партнера. Чего скрывать, другие партнеры у нее тоже имелись. И Иоанну досталась совсем не девочкой, и после него пыталась найти утешение в чужих объятиях. Да и во время брака, пусть редко, но вынуждена была принимать участие в субботниках, когда Иоанн уж никак не мог отбрехаться от сих мероприятий. Разве что посторонних, несанкционированных заходов налево от мужа себе не позволяла. В отличие от него. Но и с другими партнерами тоже особого комфорта не испытывала. Так, один чуть лучше, другой — похуже, но ни один из них до сих пор не смог отправить Альбину в нокаут блаженства. И кто бы мог подумать, что подарить ей состояние сексуальной эйфории сможет не кто иной, как Риткин Утицкий!
Да, любовником Утицкий оказался замечательным. Но вне постели он по-прежнему был Альбине противен до зубовного скрежета. Да и как она может проникнуться симпатией к этому моральному уроду? Всю ночь развлекался с нею, как с игрушкой, а теперь ушел, даже не поцеловав на прощанье, не оставив денег на развлечения, на завтрак в ресторане, ведь не может же она опять есть вчерашние макароны с фаршем, названные почему-то Утицким флотскими. Да и одежду ей необходимо купить другую, не может же она опять влезть в эти жуткие потертые штаны! Разве она может в таком виде явиться пред светлы Иоанновы очи?