Обед в восемь.
«Tavernetta».
Тебе нужно есть…
Я улыбаюсь. Действительно, мне нужно есть, так почему бы не сделать это с тем, кто мне действительно нравится. Я подняла телефон и набрала номер, который Ной протянул мне в аэропорту, прежде чем мы разошлись.
— Только в чрезвычайной ситуации, — говорит он, подмигивая мне. — Не злоупотребляй моим секретным номером телефона.
Я колебалась лишь секунду, прежде чем окончательно принимаю его приглашение и решаю воспользоваться номером телефона. Я была одна в Риме. Возможно, он потребуется мне.
— Ной, это Оливия, — говорю я в трубку.
— Не желаю говорить с тобой, пока ты не скажешь мне, что придешь.
— Приду, — смеюсь я.
— Хорошо. Ресторан немного шикарный, тебе есть что надеть?
— Давай посмотрим, я приехала сюда, чтобы убедить любовь всей моей жизни, что он должен снова быть со мной… У меня есть четыре платья, кричащие «вернись ко мне и люби меня одетой». Какое бы ты хотел?
— Черное…
— Отлично, — вздыхаю я. — Увидимся в восемь.
Я испытывала чувство головокружения от волнения. Вот оно. Я начинаю брать контроль над своей жизнью. Сегодня я буду ужинать и расслабляться, а завтра я найду Калеба и все ему расскажу. «Вишневый пирог» и понятия не имеет, что надвигается. «Ураган Оливия» собирается пронестись по Риму, и все перевернуть с ног на голову.
Когда я была готова к ужину, то подумала о последней капле, которая разрушила наши отношения. Подумала о том, как стучало мое сердце, когда я стояла снаружи офиса Калеба, зная, что человек, которого я люблю больше всего на свете, предает меня в этот самый момент. Я предпочла уйти, притворяясь, что в его офисе с кокетливой девушкой был кто-то другой. Затем я подумала о своем отце, и о том, что его измена ранила мою мать гораздо больше, нежели смог бы это сделать рак. Я должна была увидеть. Не только его, но и ее. Кем была та девушка, у которой хватило силы разделить нас?
Прошлое
Это будет супер плохо. Просто губительно. Это изменит жизнь. Дверь бесшумно открылась. Так бесшумно, что ни Калеб, ни его коллега не поняли, что она была открытой.
— Калеб, — произнесла я очень сухим тоном. Жизнь постепенно утекала из меня.
Их головы оторвались друг от друга, и он быстро отступил на шаг. Я с замирающим чувством в животе осмотрела, как было задрано на бедрах ее платье. Это была реальность – ее, его и моя жизнь разваливаются. Не было ни малейшего шанса, чтобы он смог объяснить происходящее. Не было шанса, что я поверю ему, если он все-таки попытается это объяснить.
Я посмотрела на его лицо. Оно было очень, очень бледным.
— Калеб, — произнесла я снова. Он выглядел таким ошеломленным, что я съежилась. Извини, что поймала тебя. Его рот открылся и закрылся, так ничего и не произнеся. Девушка выглядела самодовольной. Мне хотелось закричать: «Она? Почему она?»
— Я любила тебя, — сказала я, и это был первый раз, когда я сказала ему это.
Его лицо исказилось от волнения. Какой же жестокой я была, говоря ему то, чего он так хотел от меня услышать, в момент его измены? Это был удар ниже пояса, но это была борьба, и я была готова пустить его ко дну. Маленькая помеха сидела на столе и смотрела на нас с изумлением.
— Ты должно быть Оливия, — сказала она, спрыгивая со стола. Я почувствовала прилив ярости от того, что она знала мое имя. Они говорили обо мне? Моя фотография стояла рядом с тем местом, где она сидела. Мое лицо было свидетелем их поведения. Я не смотрела на нее. Не могла. Она покинула комнату, шелестя юбкой и оставляя двух сломленных людей лицом к лицу.
— Я никогда не хотел этого, — сказал он, когда дверь, щелкнув, закрылась.
— Быть пойманным? Или изменять? — Я пыталась контролировать дрожь в своем голосе, но это было бесполезно.
— Оливия, — умоляет он, делая шаг ко мне.
— Нет! — Я подняла руку, останавливая его. — Даже не думай подходить ко мне. Как ты мог? Нет хуже способа, которым бы ты мог причинить мне боль. Прямо как мой отец, — выплюнула я.
— Между мной и твоим отцом нет ничего общего. Ты используешь его в своих грехах, как объяснение того, что любовь не может быть долгой и крепкой.
Не могу поверить, что он сказал это. Я любила людей. Я любила многих людей, просто я не говорила им об этом.
— Меня тошнит от тебя, — сказала я. — Ты просто мог поступить по-мужски и сказать мне, что больше не хочешь меня.
— Я всегда буду хотеть тебя, Оливия. Это произошло не из-за того, что я не хочу тебя, а из-за того, что я хочу тебя очень сильно, но ты не хочешь меня в ответ!
Я стерла злую слезу, которая текла по моему лицу, и злобно улыбнулась.
— Так это только из-за секса?
Калеб в отчаянии поднял руки и посмотрел на меня с таким гневом в глазах, которого я раньше никогда видела.
— Мне казалось, что я снова и снова показывал и доказывал тебе, что все происходящее между нами никогда не было ради секса, — его голос звучал низко и угрожающе. — Я любил тебя настолько сильно, что был готов откинуть в сторону все свои чувства, чтобы вместить твои. И что же я получил в ответ? Холодность и эмоциональную отстраненность. Ты эгоистичная и ожесточенная. Ты не узнаешь хорошее, даже если оно упадет с неба прямо к твоим ногам.
Я знала, что его слова были правдой. Я действительно была такой, даже хуже, чем он меня описал, но он не мог так просто уйти. Он не должен был делать из меня дуру.
— Тогда, давай позволим процессу твоего заживления начаться прямо сейчас. — Я оставила его стоять в полутьме, и спокойно подошла к ближайшему выходу.
Тебе не больно, тебе не больно, тебе не больно…
Мне чертовски больно. Больно настолько, что я едва спускаюсь по лестнице, поэтому я села. Села и задрожала, желая, чтобы прямо сейчас на землю упал метеорит и ударил по тому самому месту, где я сидела. Я чувствовала себя обнаженной. Мне казалось, словно все мои внутренности вывернули наружу, и теперь я кровоточу на пол. Как это могло произойти? Почему? Он все, что у меня было.
Я услышала, как входная дверь на этаж выше открылась, и до меня донесся взрыв музыки. Опасаясь, что это Калеб ищет меня, я вскочила и пробежала четыре этажа, не останавливаясь, пока не оказалась в своей машине.
Я с силой повернула ключ зажигания, и машина внезапно ожила.
К черту его. Я могу любить. Все это есть во мне. Если бы он знал так много обо мне, то почему не увидел этого?
Если бы я не любила его, разве это могло ранить меня так сильно? Ничто не дает ему право изменять! Ничто! Вместо того, чтобы отправиться домой, мои шины свернули направо, и я выехала на трассу под номером 595, почти врезаясь в минивэн. Я вся принадлежала ему, все, что у меня было, я отдала ему, и посмотрите, что он сделал. Я ведь доверяла ему.
— Нет, нет, нет, нет, — слезы начали течь по моему лицу. — Этого не может быть….
Я остановилась, боясь, что убью кого-то своим вождением. В моей голове беспорядок, все вокруг потемнело.
— Калеб, нет… — я чувствовала, как соль впитывается в мои губы. Я ненавидела себя даже больше, чем ненавидела его, и гораздо сильнее, чем когда-либо ненавидела своего отца. Я была трагическим беспорядком. Самым ужасным человеком. Я снова начала ехать. Не могу вернуться домой, он обязательно придет туда, чтобы найти меня. Отель все еще был забронирован, поэтому я решила поехать именно туда. Всего лишь пару миль на север…
Калеб пытался звонить на мой телефон. Я перенаправила его звонки на голосовую почту и еще громче включила звук на радио - все лучше, чем слушать звук своих рыданий.
Отель, который Калеб забронировал для нас, был милым. Я помню фонтаны и фрески, которые были в холле, и то, как сотрудники встречают тебя с неподдельными улыбками, но этой ночью мои глаза были слепы на все, кроме предательства Калеба. Я зарегистрировалась и подняла свою сумку по лестнице в свой номер. Было еще рано, когда я приняла душ и оделась. Я вытащила платье, которое купила специально для этих выходных. Оно было синим и с небольшими вставками черного кружева на талии – две его любимые вещи. Я натянула его через голову и подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. Я выглядела прекрасно. Внутри я была невероятно ужасна, но какое это имеет значение? Я не могу сидеть в этой комнате. Я точно сойду здесь с ума. Поэтому, схватив свою сумочку, я побежала к двери, стараясь игнорировать всплывающий образ его рук на ее бедрах.