Пальцы на моем горле сжимались. Мои руки повисли, мозг отключился, и я не знаю, что было дальше.
Глава 7
Сражение в темноте
Я пришел в сознание с чувством тошноты и нереальности всего происходящего. Жил только мозг, все тело онемело, как парализованное. Вокруг по-прежнему темнота и тишина, мне казалось, я нахожусь там же, где упал.
Я попытался двигать руками и понял, что и ноги и руки туго связаны. Я потянул веревки, раздался тихий звук, и тут же я услышал шепот:
— Ты очнулся, Пол?
Я был в полудреме, но узнал голос Гарри и просто ответил:
— Да. Где мы?
— Бог знает! Они нас несли. Ты был без сознания несколько часов.
— Они несли нас?
— Да. Тысячу километров. Думаю, на своих спинах.
— Кто… кто они, Пол?
— Я не знаю. Ты их видел?
— Нет. Слишком темно. Они сильные как гориллы и все покрыты волосами. Они не издали ни звука за все это время. Они с половину меня размером, но один нес меня как ребенка, а я вешу восемьдесят пять кило.
— Чем ты связан?
— Не знаю, как будто кожей. Пытаюсь развязаться уже два часа, но ничего не получается.
— Ну, понимаешь, что это значит. Тупые животные не связывают людей.
— Но это невозможно.
— Все возможно. Но слушай!
Раздался звук — быстрые шаги, они приближались.
Вдруг надо мной кто-то наклонился. Я не мог ничего видеть, но чувствовал давление на тело и жуткий запах. Я почувствовал движение у своих кистей, веревки потянули, и руки были свободны. Существо отошло от меня, у моей головы раздался стук, а потом тишина.
Гарри выругался:
— Сволочь! Он порезал мне руку! У тебя руки свободны, Пол?
— Да.
— Тогда перевяжи меня — кровь сильно течет. Это зачем?
— У меня есть идея, — сказал я, отрывая полосу от рубашки и перевязывая рану, которая оказалась небольшой. Потом я пошарил вокруг себя и утвердился в своей догадке. — Гарри, здесь еда. Но что это такое? Господи, это сушеная рыба! Теперь…
Но мы не теряли время на разговоры, так как почти помирали с голоду. Еда была неплохой; учитывая наше голодание в течение примерно тридцати шести часов (о времени у нас было плохое представление), это был просто банкет. Рядом стояла посудина с водой.
— Неплохие парни, — из темноты раздался голос Гарри. — Но кто они?
— Спроси Филипа, — ответил я, но к этому времени был уверен, что знал, откуда и кто они. — Как я сказал, тупые животные не связывают людей веревками и не кормят их рыбой. Это все, конечно, здорово, но человек должен быть готов во что-то верить.
— Но, Пол! Ты имеешь в виду…
— Именно. Мы в руках инков из Хуануко — точнее, их потомков.
— Но это было четыре сотни лет назад!
— Твое знание истории великолепно, как осведомленность Дезире о географии, — сухо сказал я. — И что?
Они просто выбрали жизнь под землей; довольно мудрое решение, скажет циник, — не говоря уже о том, что они в тюрьме. Мой дорогой, никогда не разрешай себе ничему удивляться. Это слабость. Вот мы здесь в полной темноте, похоронены в Андах, окружены волосатыми выродками, которые, наверное, кормят нас для того, чтобы съесть, и у нас нет никакой надежды снова увидеть солнечный свет. И какая мысль приходит мне в голову? Вот такая: мне нужна только карбаджальская сигара и спичка.
— Пол, ты говоришь — чтобы съесть…
— Наверняка они каннибалы. Богу одному известно, как они развлекаются в своей пещере. Конечно, мысль не из приятных: перед тем как расчленить нас, они должны будут справиться с нами.
— Это очень плохая шутка, — сказал Гарри, горячась.
— Но это — голая правда, мой мальчик. Ты меня знаешь, я просто так ничего не говорю. Нет ничего удивительного в том, что они могут нас съесть; единственное, что плохо, — то, что кто-то должен умереть первым. Мы все хотим жить, и у нас есть шанс. Теперь мы знаем, что воздуха и еды нам хватит. Почти с уверенностью можно сказать, что нам отсюда не выбраться. Но что за опыт! Я знаю с десяток антропологов, которые все бы отдали за это. У меня у самого прибавляется энтузиазма.
— Но что, если они…
— Ну, говори. Съедят нас? Мы можем драться. Было бы странно, если бы мы не смогли перехитрить этих животных. Теперь тишина, я начинаю. Слушай внимательно! Эти животные не производят ни звука, но, если они рядом, мы слышим, как они дышат.
— Но, Пол…
— Никаких разговоров. Слушай!
Мы долго лежали в молчании, еле дыша. Ни единый звук не доносился до нас в полной темноте. Наконец я потянулся, и дотронулся до плеча Гарри, и встал на колени.
— Уже хорошо! Мы одни. Придется ползти. Держись прямо за мной. Нам нельзя разлучаться. Сначала надо найти острый камень, чтобы разрезать эти веревки. Ощупывай землю руками по ходу.
Встать было нелегко, так как лодыжки были связаны вместе, но нам удавалось продвигаться. Я был впереди, вдруг Гарри потянул меня за одежду, и я повернулся.
— То, что надо, Пол. Острый как нож. Смотри!
Я потянулся к его руке и взял то, что он мне протягивал, — небольшой плоский камень с острым краем.
— Хорошо, начнем с тебя.
Я наклонился над веревками, которые связывали его лодыжки. Я был уверен, что веревки были не из кожи, но они были очень толстыми. Дважды камень выскальзывал из моей руки и ранил ее, я стал орудовать осторожнее, постоянно ругаясь. Еще четверть часа — и Гарри был свободен.
— Боже, это очень хорошо! — воскликнул он, вставая на ноги. — Пол, где камень?