— Но ведь ты находишься здесь легально, — возразила я, — у тебя есть временное разрешение, и ты собираешься поменять его на зеленую карту. Я как раз сегодня утром заглянула в твоё личное дело.
— Он больше не имеет права быть моим спонсором. Фирма, которую он представляет, фактически не существует. И с этой точки зрения я вообще работаю сейчас в Бэнкс по фальшивым документам. Как видишь, он прижал меня к стенке. Если я вернусь на родину, мне в лучшем случае удастся задействовать одну сотую своего потенциала как специалиста. Ведь ты же знаешь, что хотя я и щенок, но щенок с головою.
— Получается, что я ничего не могу для тебя сделать, — сказала я (позже вы узнаете, каким чудесным образом повернулось колесо фортуны в течение нашего обеда). — Я не могу поднимать шума, поскольку не имею доказательства незаконной деятельности Карпа, даже если я и попытаюсь это сделать, тебя в лучшем случае депортируют, а в худшем потащат в суд. Но если бы нам удалось выиграть время, подсунув ему вместо тебя специалиста, от которого он не сможет воротить нос, мы попытались бы придумать, как вытащить тебя из всей этой заварухи.
— Ни о чем ином я и не мечтаю. Уверен, что этот удар он не отобьёт, — обрадовался Тавиш. — Я даже нашёл для него чудесную кандидатуру, кто спит и видит, как попасть на службу в его отдел.
— Кто-то хочет работать на Карпа? — недоверчиво переспросила я. — Пожалуй, у этого парня не все дома.
— Это не он, а она, — уточнил Тавиш. — И зовут её Перл Лоррейн, специализируется на международном обмене. Работает экономистом и является моей клиенткой с недавних пор. Она ослепительная — и чёрная. Карпу придётся изрядно поломать голову, и вряд ли он сумеет найти повод от неё отказаться.
— Перл Лоррейн? С Мартиники? Да, она разбирается в международном обмене намного лучше Карпа и имела дело с компьютерами. Но что она думает по поводу твоей идеи?
Я знала Перл Лоррейн, и мне казалось, что она вряд ли пошла бы на подобный шаг без уважительной причины, со своей репутацией непримиримого борца с карьеристами.
— Кроме всего прочего, Перл сказала, что Карп — настоящий нацист, он обращается с чернокожими подчинёнными как с дикарями из джунглей и на всех углах хвастается, что всегда нанимает только чёрных секретарш, потому что у них симпатичные ляжки.
— Боже правый, — сказала я, — но если все это правда, то откуда у тебя такая уверенность, что Перл Лоррейн согласится работать на этого парня?
— Все очень просто, — ухмыляясь, пояснил Тавиш. — Она лучше него разбирается в международном обмене и хочет занять его место. А если хочешь занять место какого-то игрока, лучше всего быть на подхвате, когда его удалят с площадки.
Я согласилась с Тавишем, — учитывая стеснённые обстоятельства, в данный момент Перл для нас просто находка. Подали сыр и фрукты, и я решила, что наступило время перейти к истинной цели встречи.
— В конце недели я отправляюсь в Нью-Йорк, — сообщила я Тавишу. — К этому времени все шестеро членов круга должны начать работать, и мне бы хотелось перед отъездом кое-что с тобою обсудить.
Тавиш серьёзно посмотрел на меня поверх серебряного столового прибора и кивнул в знак того, что готов слушать.
— Прежде всего, — сказала я, — вам нужно проникнуть в файлы, содержащие данные по обычным и переведённым банковским счетам, и затем разнести в клочья систему компьютерных обменных фондов.
— Компьютерных обменов? Твою собственную систему? — удивился Тавиш. — Но ведь это одна из самых сильных систем в Бэнкс, она защищена по меньшей мере по двум позициям…
— Вам придётся подобрать ключевые шифры, — кивнула я, — для проникновения в систему компьютерного обмена, а кроме того, понадобятся номера обычных счётов и секретные пароли, чтобы снимать деньги со специальных банковских счётов.
— То есть ты предлагаешь нам стащить ключевой шифр для одного дня, чтобы показать, что это в принципе возможно?
— Все эти чёртовы банки не могут менять ключи каждый божий день, — сказала я. — Поэтому подразумевается наличие в системе программы, в которой закодированы абсолютно все ключи и которая каким-то способом может определить их правильность, если даже смена ключа происходит без предупреждения.
— Поразительно, — воскликнул Тавиш. — Просто ушам своим не верю. Ведь если только была бы такого рода «спасательная» программа, любой мог бы снять деньги с любого понравившегося ему счета и перевести куда угодно, уверяя, что это его собственные деньги.
Я улыбнулась, взяла бумажную салфетку и набросила небольшую таблицу.
— Во всех отделениях банка имеются такие вот карточки. Номер в верхней графе указывает нам место действия, то есть номер отделения, которое переводит деньги. Первая вертикальная колонка — специальный код на текущий месяц, вторая колонка — для текущего дня, а третья колонка — количество переводимых денег в долларах. Именно эти четыре номера: номер отделения, номер месяца, номер дня и количество денег и являются ключевым шифром! Каждый ключ меняется с переменой дня и количества денег — вот и все!
— Да брось ты шутить, — сказал Тавиш. — Я всю жизнь работал по международному обмену и ни черта не смыслю в межбанковских обменных операциях. Но если это все действительно так просто, то ведь любой, кому не лень, может проникнуть в систему и воровать фонды!
— Возможно, они давно уже этим занимаются, — согласилась я, смакуя шампанское. — Это и предлагается вам выяснить. Задача, конечно, сложная, лично мне пока не доводилось видеть системы, способные раскодировать ключи.
— Каким идиотом надо быть, чтобы давать такие вводные? — восклицал Тавиш, размахивая салфеткой. — Послушай, но ведь это все пока твои предположения. Но если только ты права и все обстоит именно так — значит, система безопасности у нас вообще ни к черту не годится!
— Ты сожалеешь, что привлечён к работе над моим проектом? — спросила я.