- А три имения, - прищурилась Александра Михайловна, - доходы от них тоже не в состоянии покрыть расходы.
- Да были бы доходы! – в сердцах махнул рукой Белозерский. – Одни убытки.
- Сдаётся мне, Кирилл, что ты так и не сумел толково распорядиться тем, что тебе в руки попало. До смерти брата все имения Самбуровых доход приносили и немалый, - презрительно скривила полную нижнюю губу madame Белозерская.
Лицо Кирилла Александровича приобрело совершенно несчастное выражение:
- Алекс, mon сoeur, видит Бог, я стараюсь изо всех сил, но Серж… он нас по миру пустит. Не стоило ему в друзья к молодому Запольскому набиваться. Слухи об этих безумных эскападах из столицы добрались даже до нашей провинциальной глуши, и наш дражайший сын принимает в них весьма деятельное участие.
- О, Кирилл, довольно! – закатила глаза Александра Михайловна. – С кем же ему ещё дружить? Выбирать себе в приятели плебеев? Он внук князя Самбурова, как никак!
- Боюсь, ты слишком часто напоминала ему о том, вот он и возомнил себя, Бог знает кем, - уныло отозвался Белозерский.
- Что же такого ты сказал ему, что он велел камердинеру упаковать багаж? - поднялась со своего места Александра Михайловна, обошла кругом комнату и остановилась за спинкой тяжёлого вольтеровского кресла, вцепившись обеими руками в его спинку.
- Предложил ему задуматься о будущем, остепениться. Пора бы завести семью и перестать вести жизнь вивёра.
- Серж ещё молод для женитьбы, - недовольно нахмурила идеально очерченные брови madame Белозерская. – Дай ему время, он одумается и сам придёт к тому же выводу. Впрочем, неужели он так много попросил у тебя?
- Сумма очень и очень значительная, а мы не в том положении, чтобы позволить себе подобные траты. Если бы у него была жена, она, вне всякого сомнения, сумела бы отвлечь мужа от его приятелей, впустую прожигающих и свои жизни, и состояния, - глубокомысленно заметил Кирилл Александрович. - Сергей давно вступил в тот возраст, когда человек вполне способен сам отвечать за свои поступки. Никто его силком за карточный стол не усаживал, вот и пускай теперь самостоятельно выбирается из ямы, кою он себе выкопал.
- Ты не справедлив к нему, Кирилл, - огорчённо покачала головой Александра Михайловна. – Успел забыть, как ты сам отцовское наследство в карты продул? – понизила она голос до шёпота.
- Вот потому я и не желаю, чтобы мой сын повторял мои же ошибки, - также тихо ответил Белозерский. – И довольно о том. Ночь на дворе, идём спать.
- Ты позволишь ему уехать? – Александра Михайловна никак не желала смириться с тем, что на сей раз супруг занял совершенно непреклонную позицию.
- Он волен поступать так, как ему заблагорассудится. Я не стану вмешиваться на сей раз, - ответил Кирилл Александрович с твёрдостью обыкновенно ему несвойственной.
За ночь ни отец, ни сын не переменили своего решения. Кирилл Александрович, будучи убеждённым, что Серж одумается и примет его условия, довольно сухо простился с сыном и даже не вышел на крыльцо проводить. Дамы Белозерские, напротив, никак не желали отпускать его. Александра Михайловна то и дело всхлипывала, прикладывая к глазам обшитый кружевом платок, Анна, глядя на брата глазами полными слёз, умоляла писать ей, как можно чаще. Понимая, что прощание затягивается, и он рискует опоздать на поезд, который отходил от вокзала ровно в восемь, Сергей Кириллович наспех обнял сестру и мать и торопливо запрыгнул в коляску, что тотчас сорвалась с места и помчалась по подъездной аллее.
Белозерский собирался путешествовать первым классом, даже невзирая на то, что накануне так неосмотрительно потратил все свои сбережения. Благодаря щедрости матери, наверняка отдавшей ему все деньги, что предназначались ей на булавки, он пока ещё мог позволить себе подобную роскошь. Он прибыл за полчаса до отправления, купил билет, нашёл своё купе и, оставив камердинера присматривать за багажом, вышел на перрон, чтобы выкурить сигарету. Вокруг царила сутолока, всегда предшествующая отправлению поезда: сновали носильщики, спешили занять свои места припозднившиеся пассажиры, махали руками и платками провожающие, пахло углём и ещё чем-то неопределённым, чем обыкновенно пахнет на вокзалах и железнодорожных станциях.
Внимание Сергея Кирилловича привлекло почтенное семейство. Грузный дородный мужчина лет пятидесяти весьма трогательно прощался с женой и дочерью, обещая вернуться, как можно скорее и с гостинцами. С некоторым удивлением в девушке, помахавшей рукой отцу на прощание, Серж узнал mademoiselle Коршунову. В душе тотчас всколыхнулась злость на несносную девицу. Сделав вид, что не заметил её, Белозерский отвернулся, когда она проходила мимо.