Поначалу подобная затея казалась ей совершено авантюрной и неосуществимой, но чем больше она думала над ней, тем больше находила доводов в пользу того, чтобы отправиться в рискованное и опасное путешествие. В Петербурге у семьи Коршуновых не было ни родственников, ни знакомых, к кому можно было обратиться за помощью в первое время, но Алёна упорно продолжала строить в голове планы один безумнее другого. Она знала, где в кабинете отца находится сейф и, что в нём обыкновенно находится весьма солидная сумма. Конечно, она понимала, что обокрасть собственного родителя – поступок в высшей степени подлый, но тотчас находила себе оправдание в том, что обвенчавшись с Белозерским, она непременно вернёт деньги Якову Ивановичу. Тем более что, узнав, зачем они ей понадобились, он непременно поймёт и простит её. Ведь Коршунов души не чаял в единственной дочери, и в детстве ей сходили с рук любые шалости и проказы, доводившие до обмороков её gouvernante.
Девушка не спала почти всю ночь, обдумывая предстоящее ей путешествие. Разумеется, обнаружив её исчезновение, первым делом искать станут на вокзале, потому, чтобы запутать следы, придётся нанять извозчика до Минеральных вод, там она сядет в поезд и отправится навстречу своей судьбе в Петербург. В том, что её судьба именно Сергей Кириллович, Алёна не сомневалась ни единого мгновения.
Оставались сущие мелочи. Ехать в Минеральные воды придётся днём, ибо, какой бы смелой она не была, но всё же смелость и безрассудство, это не одно и то же. Конечно, придётся провести где-то ночь в ожидании утреннего поезда, но уж с этим она непременно справится и найдёт себе место для ночлега. Нет ничего проще, чем уйти из дома днём не вызывая подозрений, но вот вынести саквояж с вещами, будет гораздо сложнее. В лавке оставался старый саквояж отца, которым она может воспользоваться, а перенести необходимые для путешествия вещи сможет постепенно в небольшом ридикюле. Продумав всё до мелочей, Алёна, наконец, задремала, когда над Пятигорском уже занимался рассвет.
Проснувшись поутру, она тотчас взялась воплощать в жизнь свою затею. Отослав под надуманным предлогом горничную, явившуюся помочь ей с утренним туалетом, девушка открыла ящик комода и, выбрав кое-что из нижнего белья, проворно запихала вещи в ридикюль.
За завтраком Алёна была необыкновенно грустна и молчалива. Смотреть в глаза матери и отвечать на её участливые вопросы, оказалось совсем невмоготу. Сославшись на неоконченные дела, девушка забрала из отцовского кабинета счётные книги и, подхватив туго набитый ридикюль, отправилась в лавку. По дороге она совершенно иными глазами взглянула на город своего детства, который собиралась покинуть на неопределённый срок. Несмотря на то, что до полудня ещё оставалось довольно времени, горячий сухой воздух колыхался перед глазами прозрачным маревом, оглушительно стрекотали кузнечики, в придорожной пыли возились рябые куры, лениво лаяли собаки за заборами тех домов, мимо которых она проходила. Тяжёлые, усыпанные спелой черешней ветви свисали через изгороди, впереди виднелись изумрудно-зелёные склоны Машука, а над ним, словно пушистый тополиный пух, плыли белоснежные облака. Остановившись на мгновение, девушка замерла посреди улицы, закрыла глаза, силясь удержать подступившие слёзы. «Я вернусь! Я обязательно вернусь!» - пообещала она самой себе и продолжила путь.
Алексей был уже на месте, и лавка оказалась открыта. Пока приказчик раскладывал на полках штуки с материей, Алёна прошмыгнула за конторку и скрылась за занавеской. Достав из-под стола отцовский саквояж, девушка торопливо переложила в него принесённые с собой вещи и затолкала его обратно. Первый шаг сделан, и не в привычках Алёны было отступать от намеченной цели.
Занявшись счётными книгами, Алёна не заметила, как пролетело время до полудня. Обыкновенно после обеда она не возвращалась в лавку, но сей раз вновь пошла и принесла с собой дорожное платье, которое также отправилось в саквояж. Так, на протяжении трёх дней, она принесла всё, что было ей необходимо. Оставалось забрать только деньги, и можно было трогаться в путь.
Когда Алёне исполнилось десять лет, отец как-то позвал её в кабинет и сам показал, где находится сейф и ключи от него. Она хорошо запомнила слова папеньки: «Теперь ты знаешь, где можешь взять средства, коли они тебе понадобятся, а меня не будет рядом», - говорил он, усадив её к себе на колени. И всё же, отпирая ночью тайник и перекладывая из него пухлые пачки банкнот в ридикюль, Алёна терзалась угрызениями совести. Она не стала забирать все деньги, а взяла только пять тысяч, посчитав, что этого ей будет довольно для путешествия и ещё останется, дабы устроиться на первое время. Чем она станет заниматься в столице, и каким образом постарается очаровать Сергея Белозерского, девушка пока себе не представляла. Самым важным ей представлялось добраться до Петербурга, а уж на месте она со всем разберётся.
В день отъезда Алёна просидела за завтраком дольше обычного, а поднявшись из-за стола, неожиданно кинулась в объятья к матери.
- Маменька, чтобы я ни сделала, надеюсь, в вашем сердце достанет доброты, чтобы простить меня, - горячо прошептала она, обнимая пожилую женщину.
- Бог с тобой, Алёнушка, - ласково погладила дочь по голове Алевтина Георгиевна, - отчего вдруг такие мысли?
Алёна грустно улыбнулась, поцеловала мать в щёку и отправилась в лавку в последний раз. Добравшись до места, она переоделась в дорожное платье, упрятав пышную юбку из тёмно-коричневого шёлка и белую блузу в саквояж. Перекрестившись, девушка вышла из-за занавески и тотчас встретилась с недоумевающим взглядом приказчика.
- Елена Яковлевна, - пробормотал он, оглядывая её с головы до ног, - никак собрались куда?
Алёна закусила губу, Алексей оказался нежеланным свидетелем, и о нём в суматохе сборов она как-то совершенно подзабыла. Опустив на пол оттягивающий ей руку саквояж, девушка шагнула к молодому человеку:
- Алёша, я… - задумалась она, подбирая слова, чтобы объяснить свой необычный вид и причину отъезда, но, как назло, ничего не приходило в голову. Несомненно, стоит только ей выйти за дверь, и вся затея тотчас обречена на провал. Алексей предан её отцу и не допустит её отъезда в тайне от семьи. – Алёша, едем со мной в Петербург, - неожиданно для самой себя выпалила она.
Алексей попятился, глядя на неё широко распахнутыми глазами и помотал головой. Алёна, продолжая наступать на него, заговорила, стараясь вложить в слова всю силу убеждения:
- Ты только подумай, какие возможности ждут нас в столице, - горячо говорила она. – Ты же всегда мечтал о приключениях, о путешествиях! Вспомни, как ты говорил о том, что желаешь поступить на морскую службу! Где, как не в Петербурге можно добиться всего, чего ты хотел!
Чем больше она говорила, тем ярче проступал румянец на лице молодого человека. В его душе вновь оживали мечты о дальних странствиях, о новых открытиях, что он мог бы совершить, но самое важное, Алёна будет рядом с ним, иначе разве позвала бы его с собой, коли не испытывала бы к нему никаких чувств.
- Ну же, Алёша, решайся, - взяла она его за руку, сверкнув тёмными очами.
- Чтобы в столицу ехать, надобно подготовиться, - пробормотал Алексей, ощущая, как рушатся последние бастионы, удерживающие его от соблазна.
- Всё, что понадобится, мы дорогой купим, - тотчас отозвалась Алёна, толкнув ногой большой саквояж. – У меня довольно средств для нас обоих.
- Я только лавку закрою, - сдался Алексей.
Заговорщицки переглянувшись, молодые люди вышли на улицу. Алексей повесив на двери тяжёлый амбарный замок, поднял тяжёлый саквояж и зашагал рядом с Алёной к рыночной площади. Нанять извозчика до Минеральных вод труда не составило, и через два часа пути путешественники уже стояли на центральной улице маленького провинциального городка.