Сойдя с поезда в Пятигорске, Алёна на некоторое время застыла на Привокзальной площади, разглядывая красный флаг, укреплённый над входом в здание вокзала. Новая власть уже успела довольно прочно обосноваться в её родном городе. Шагая по улицам, Алёна всё больше хмурилась. Сердце сжималось в груди в тревожном предчувствии. Путь к особняку Коршуновых от вокзала пролегал по улице, где у Якова Ивановича имелось целых три лавки, но несмотря на то, что день был будний, все три оказались закрыты.
- Не нравится мне это всё, - обернулась она к Алексею, шагавшему следом с чемоданами в руках.
Воронин промолчал, ибо самого одолевали дурные мысли о судьбе его благодетеля.
Усадьба встретила путешественников распахнутыми настежь воротами. На подъездной аллее виднелись многочисленные следы: колеи, оставленные повозками или экипажами, отпечатки лошадиных копыт и отпечатки обуви. Алёна входила в ворота, когда дорогу ей неожиданно преградил красноармеец с винтовкой в руках.
- Кто такие будете? – недобро осведомился, несший караул у ворот юноша.
Не обращая на него внимания, Алёна вглядывалась в отчий дом, видневшийся в конце аллеи: красный флаг над крыльцом, незнакомые люди во дворе, автомобиль, остановившийся у ступеней.
- По какому праву все эти люди находятся в доме моего отца? – едва сдерживая гнев, поинтересовалась она у караульного.
Юноша несколько смутился, но потом, видимо, вспомнив о данном ему поручении выпрямился и свысока взглянув на хрупкую барышню перед собой, ответил:
- Не знаю чьих вы будете, но нынче здесь Совет народным комиссаров располагается, а потому шли бы вы отсюда подобру-поздорову, барышня.
У Алёны потемнело в глазах, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, от бессилия и злобы, что грозила удушить её. Хватая ртом воздух, она пыталась успокоиться. Зная взрывной характер подруги детства, Воронин поспешил вмешаться:
- Кто здесь главный? – осведомился он, достав мандат, выданный ему в Первопрестольной.
Читать красноармеец, карауливший ворота, не умел, но бумага с напечатанным текстом и печатями произвела на него нужное впечатление.
Подхватив упирающуюся Алёну под руку, Алексей поспешил вслед за караульным к дому, в котором некогда жили люди, которые отнеслись к нему почти как к родному сыну.
Караульный провёл нежданных визитёров через вестибюль к дверям большой гостиной, где когда-то семейство Коршуновых принимало гостей.
Оглядывая обстановку дома, Алёна скрипела зубами. Заботливо подобранные приёмной матерью предметы интерьера, украшавшие дом, либо исчезли, либо были испорчены варварским отношением. Ей тотчас вспомнилось вторжение лже-Максимова с товарищами в дом Запольского.
Постучав в двери, красноармеец заглянул в комнату и, получив разрешение войти, захлопнул их перед лицом разъярённой барышни.
- Говорить буду я, а ты молчи, - тронул девушку за плечо Воронин.
Алёна сбросила его руку, чувствуя, что злится и на него тоже, потому как Алексей был заодно с теми, кто выгнал из собственного дома её семью.
Дверь открылась и им предложили войти. Большая и уютная гостиная была превращена в кабинет. С каминной полки исчезли милые сердцу безделушки, которые так любила собирать Алевтина Георгиевна, вместо картин с изображениями природы и морских пейзажей на стенах красовались агитационные плакаты. Удобные кресла и диваны заменили на жёсткие стулья. Алёна узнала стол, который раньше стоял в кабинете отца, а ныне за ним восседал совершенно незнакомый ей человек.
- Входите товарищ Воронин, - улыбнулся тот, кто сидел за столом. Улыбка у него вышла похожей на оскал, взгляд из-за стёкол очков был настороженный и совсем недружелюбный. – Из самой Москвы к нам. По поручению, али по собственному желанию? – осведомился он.
- По поручению, - шагнул к столу Алексей. – Но прежде, чем мы станем говорить о делах, дозвольте узнать, куда делся хозяин дома и его семья?
- Позвольте спросить, отчего интересуетесь?
- Я родом из этих мест и хорошо знал хозяина усадьбы, - не стал лукавить Воронин.
- Позвольте узнать, в каких отношениях вы с господином Коршуновым состоите? – продолжил расспросы незнакомец.