- Елена Яковлевна, - склонился к самому уху Алёны Алексей, - вы за меня не тревожьтесь, я найду, где переночевать, а утречком буду вас здесь дожидаться.
- Не глупи, Алёша, - шёпотом ответила Алёнка, роясь в саквояже в поисках документа.
Алексей тяжело вздохнул и, вынув паспорт из кармана пиджака, протянул его Алёне.
- Будьте любезны, два номера, - протянула Алёнка паспорта служащему за конторкой.
Клерк внёс имена новых постояльцев в учётную книгу и вернул им документы. Сняв ключи с крюка над конторкой, он прошёл к лестнице.
- Пожалуйте за мной, - обернулся он, стоя на нижней ступеньке.
Оставшись одна в комнате, девушка огляделась. Не хоромы, но вполне опрятно и уютно. Кровать, застеленная белым пикейным покрывалом, на окнах светло-голубые ситцевые занавески в мелкий цветочек, пузатый комод у стены, у окна небольшой круглый стол и стул с высокой спинкой, а в углу умывальник, над которым помещалось небольшое круглое зеркало в резной деревянной раме. Сняв шляпку, Алёна небрежным движением забросила её на кровать и поправила перед зеркалом выбившиеся из косы локоны. В дверь тихо постучали.
- Это я, - послышался приглушённый голос Алексея.
- Входи, - отозвалась девушка, присаживаясь на кровать.
Алёна догадывалась, о чём пришёл говорить с ней приятель её детских проказ.
- Сказывай, что тебе в Петербурге понадобилось, что ты тайком из дома улизнула? – хмуро осведомился Алёшка, присаживаясь на единственный стул.
Алёна отметила про себя, что выкавший ей до того Алексей, перешёл на «ты». Она и сама почувствовала, что промеж них всё вновь переменилось. Тайный побег из родного городка, будто вернул их в детские годы, когда для них ещё не существовало сословных различий.
- Столицу хочу поглядеть, - с вызовом посмотрела она в небесно-голубые глаза приятеля.
- Стало быть, не скажешь. Ну, и ладно, - криво усмехнулся Алексей. – Может, вернуться пока не поздно? - вздохнул он, с надеждой взглянув в тёмные непроницаемые глаза Алёны.
- Струсил? – пренебрежительно улыбнулась девушка.
- Не-а, - протянул Алексей, - но как подумаю о батюшке, о матушке, так сердце заходится, - опустил он голову, сжимая виски широкими ладонями. – Каково им без меня будет?
- Не тревожься, Воронин, - вздохнула Алёнка. – Доберёмся до Петербурга, я телеграфирую, что мы живы и здоровы.
- Как же ты жить в столице собираешься? – поднял голову Алексей, пристально вглядываясь в лицо Алёны.
Девушка пожала плечиками:
- Будет день, будет пища, - улыбнулась она. – А ты? В матросы поступишь?
- Возможно, - блеснули голубые глаза Воронина.
Алёна не удержалась от тяжёлого вздоха при взгляде на друга детства. Не сослужила ли она Алексею дурную службу, оторвав его от дома и близких людей? В Пятигорске перед молодым человеком открывались довольно заманчивые перспективы, тогда, как в столице ему будет трудно добиться, чего бы то ни было.
Ещё когда они были детьми, отец Алёны заприметил смышлёного мальчишку в окружении дочери и настоял на том, чтобы тот поступил в гимназию, кою Алексей и окончил с отличием по всем предметам. Забавы ради Алёнка взялась обучать приятеля французскому и, признаться, была поражена его успехами. Таким образом, сын дворника и прачки получил довольно приличное образование, и купец Коршунов, вполне доверяя ему, взял юношу к себе приказчиком. Однако, что могло ожидать Воронина в блистательной Северной Пальмире, учитывая его происхождение? Без протекции и нужных знакомств все его достоинства вряд ли заслужат должного внимания.
Заметив подёрнувшийся грустью взгляд девушки, Алексей широко улыбнулся.
- Не журись, - осмелился он коснуться её руки, покоившейся на белом покрывале, - Бог не выдаст, свинья не съест. Не век же мне в лавке прозябать.
Опасаясь встретить кого-нибудь из знакомцев, обедали и ужинали молодые люди в номере у Алёны и, строя планы на будущее, разошлись спать довольно поздно.
А между тем в усадьбе купца Коршунова ночь не спали. Алевтина Георгиевна встревожилась, когда Алёна не пришла к обеду. Обождав около часу и окончательно уверившись в том, что с дочерью случилось нечто нехорошее, почтенная купчиха велела запрячь коляску и сама отправилась к лавке. Огромный амбарный замок на дверях стал неприятным сюрпризом, в голову пожилой женщины тотчас закрались нехорошие мысли. Вернувшись домой, madame Коршунова поднялась в спальню дочери и вместе с горничной Анфиской перебрала её гардероб, удостоверившись, что часть вещей исчезла вместе с их обладательницей. На память пришёл странный порыв дочери, когда она за завтраком вдруг попросила простить её, чтобы она не натворила.