– Если он отправится в Пятигорск, то погибнет.
– Ты понимаешь, о чём просишь меня?! - вспылил Воронин.
– Вполне, - Алёна подняла голову, твёрдо встречая полыхающий гневом синий взгляд. - Я должна его найти и у меня совсем нет времени. Если ты не поможешь, стало быть, я сама это сделаю. Понадобится, пешком пойду.
Алексей сдался первым и отвернулся. Вот откажи он ей сейчас и нет никаких сомнений в том, что сама пойдёт искать князя. Воронин не удержался и бросил быстрый взгляд на мальчика.
– А он похож на отца, - с грустной улыбкой заметил Алексей, - только волосы тёмные, как у тебя.
– Арсений его ни разу не видел, вздохнула Алёна. - Только на фотокарточке и очень давно.
– Скоро увидит, - хмыкнул Алексей. - Добровольческая Армия нынче находится под станицей Егорлыкской. Отсюда около восьмидесяти вёрст будет, - тихо заговорил он. - Могу пообещать, что довезу тебя до первого казачьего разъезда, дальше тебе самой придётся добираться.
– Почему только до первого разъезда? - нахмурилась Алёна.
– Потому что, - поджал губы Алексей.
И ведь не скажешь ей, что для него это будет поездка в один конец. Ещё свежи воспоминания о том, что было после короткого боя у Горькой балки. Белые пленных не берут. Один раз ему повезло, что за него ротмистр вступился, другого раза точно не будет, но и отказать никак нельзя, зная упрямый характер Алёны и её способность впутываться в неприятности.
Подхватив чемодан, Воронин направился обратно к гостинице, где ныне размещалась казарма.
– Побудете в моей комнате, - буркнул он, опуская чемодан на пол в небольшой комнатушке. - Пойду поищу на чём можно вас отвезти.
Глава 47
Алексей вернулся почти час спустя.
– Уверена, что не желаешь остаться? - покосился он на Алёну, вытягивая видавший виды чемодан из-под единственной кровати.
– Уверена, - качнула головой Алёна.
Воронин тяжело вздохнул и, более ни слова ни говоря, отвернулся. Быстро расстегнул пуговицы новенькой гимнастёрки и стянул её через голову. Алёна закусила губу, любуясь тонкой талией и широкими плечами. Да, чего уж тут греха таить. Алёшка хорош собой, и любая другая на её месте была бы счастлива. А она вовсе не была счастлива, более того, она была совершенно несчастна от того, что совесть шептала ей на ухо о том, что, зная о его чувствах, она просто использует его.
Алексей натянул полотняную рубаху, накинул на плечи чёрный сатиновый жилет, а золотистые кудри упрятал под потёртый кожаный картуз, и вот уже перед Алёной предстал уже не статный военный, а молодой деревенский парень.
– Ну, коли уверена, тогда поехали, - вздохнул Воронин и поднял её чемодан.
Перед гостиницей стояла телега, запряжённая древним мерином, лениво пощипывающим траву вдоль обочины пыльной дороги. Забросив чемодан в телегу, Алёшка подсадил крестника и помог Алёне усесться на козлы. После легко забрался сам и разобрал поводья.
– Ты сказала, что Авдеев твоему князю неделю сроку дал, - заметил Воронин, понукая лошадь.
Скрипучая телега сдвинулась с места и покатила по улице в сторону заставы.
– Так и есть, и три уже дня прошло, - вздохнула Алёна.
Неспешно миновали окраину и выехали на широкую дорогу. Солнце поднималось всё выше и припекало всё сильнее. Конец мая выдался сухим и жарким. Алёна расстегнула плотный кардиган. Шёлковая блуза под ним давно намокла и неприятно липла к телу.
– Снимай, - хмыкнул Алёшка, - того и гляди спечёшься заживо в своих одёжках.
Алёна улыбнулась, и плюнув на приличия, сняла шляпку с вуалью и стащила с плеч кардиган. Лёгкий ветерок приятно овеял разгорячённое тело и лицо, взметнул кудрявые пряди, выбившиеся из причёски. Обернувшись, она расстегнула короткое пальто, надетое на Саше, и помогла сыну вытащить худенькие руки из рукавов.
Старый мерин, сколько бы его не понукали, не желал идти быстрее. Телега медленно тащилась по широкому тракту под палящими лучами солнца. Мерный перестук копыт по пересушенной земле, неумолчный стрекот кузнечиков в высокой траве и лёгкий шелест ветра в листве придорожных кустов, вот и все звуки, что нарушали вязкую тишину.
Когда Алексей переодевался в гостинице, Алёна заметила почти зарубцевавшийся шрам от пулевого ранения. Будучи сестрой милосердия и много чего повидав в прифронтовых госпиталях, она со страхом думала теперь о том, что попади эта пуля всего парами дюймов ниже, и нынче не сидел бы Воронин рядом с ней в этой разбитой телеге, не касался бы её своим широким и надёжным плечом. Не сдержав любопытства, она спросила о том, где и как его ранили.