После того, как задала вопрос, она заметила, как напряглись спина и плечи Воронина, как заострились черты лица. Нехотя Алексей рассказал об обстоятельствах своего ранения, поведав ей о том коротком бое около Горькой балки.
– Ты виделся с ним?! Виделся! - не сдержалась она. - Почему не сказал мне?!
– А ты как думаешь? - сердито насупился Воронин, отвернувшись от неё.
Алёна стиснула в кулачки тонкие пальцы. Да, ведь и правда. Совсем она уже стыд потеряла, коли упрекает Алёшку в том, что он не сообщил ей о встрече с Запольским.
– Прости, - прошептала, утыкаясь лбом в нагретое солнцем плечо. - Прости, Алёша. Я не должна была тебя просить.
– Брось, - оттаял Воронин. - Сама говорила, что сердцу не прикажешь, - вздохнул он. - Насильно мил не будешь.
– Вот за это и прости, - тихо прошептала, осмелившись провести ладонью по крепкой руке от плеча к запястью.
Алексей не ответил, только вздохнул тяжело. Да и что сказать, когда и без слов всё ясно. Сколько себя помнил, с самого детства Алёнка крутила им, как хотела. Только детство давно закончилось, а он и по сей день готов ради неё ввязаться в самую сумасшедшую авантюру.
Разговор не складывался. Попросив прощения, Алёна так и не сумела избавиться от чувства вины. Оно по-прежнему грызло изнутри. Мысли её, цепляясь одна за другую, от обстоятельств встречи с Ворониным перетекли к причинам, послужившим этой встрече. Она много думала о том, как её встретит Запольский, много раз себе представляла себе эту встречу, рисовала её в своём воображении. Будет ли он рад её видеть? Что скажет ей?
День клонился к закату. Преодолеть удалось не более двадцати вёрст. Дорога впереди скрывалась за крутым поворотом, и, заслышав стук копыт, Воронин придержал поводья, останавливая их убогую повозку. Кто знает, кто там? Друг или враг?
Алёнка без слов прижалась щекой к его плечу, кожей ощущая его беспокойство. Только маленький Саша беззаботно дремал в телеге, устроившись поверх кардигана матери, брошенного на сухое прошлогоднее сено, устилавшее дощатое дно.
Небольшой отряд вооружённых до зубов казаков показался из-за поворота. Воронин ощутил, как приподнялись волосы на затылке, они не успели отъехать далеко от Тихорецкой, а потому никак не могли встретить казачий разъезд так близко от станицы, где сосредоточены основные силы красных.
Алексей потянулся рукой назад, туда, где под сеном была припрятана винтовка, но Алёна, перехватила его запястье. Она уже узнала того, кто спешился с холёного вороного жеребца и замер, в нескольких шагах. Прошло два года с их последней встречи. Два долгих года, она ждала, надеялась, думала, что скажет ему при встрече, а нынче словно язык прирос к нёбу.
Арсений снял фуражку, поправил тёмно-русую прядь, упавшую ему на глаза, и медленно пошёл к той, ради которой был готов добровольно расстаться с жизнью.
Алёна легко соскользнула со своего места и, путаясь в широкой юбке, побежала навстречу. Птицей влетела в раскрытые объятья и повисла на крепкой шее. Не стесняясь посторонних, целовала его в губы, в заросшие щетиной щёки.
– Господи! Благодарю тебя! - прошептала горячо, горячо, крепче стискивая руки на его плечах.
– Ну, полно, - прижал её к себе Запольский, явно смутившись такой горячности.
– Ваше сиятельство, - подал голос один из казаков, - возвращаемся?
Арсений кивнул и обратил свой взор на Воронина.
– Алексей Архипович, меняю вашу телегу на мою лошадь. Ехать нам далеко, мальчик в седле устанет, - обратился он к Алексею.
Воронин отпустил поводья и спрыгнул с облучка. Молодой казачок подвёл ему княжеского жеребца.
– Отпускаете? - усмехнулся Алексей.
– В который раз, - кивнул Запольский.