Алёна поднялась, развернулась в его объятьях и коснулась губами его полуоткрытых губ. Запольский, не сдержав тихого стона, стиснул её талию руками, так, что она едва не задохнулась. Арсений целовал её будто в последний раз, вложив в поцелуй всю силу чувства, что разрывало сердце.
Одежда полетела прямо на пол, скрипнула старая деревянная кровать. Алёна, придавленная тяжестью крепкого мужского тела, тихо ахнула, запустила пальцы в шелковистые русые кудри на затылке, прижимая его голову к своему плечу, и закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, что рождались в её теле с каждым его стремительным неистовым выпадом. Тьма за закрытыми веками взорвалась ослепительной вспышкой, по всему телу прокатилась сладкая судорога, и тотчас, словно испытав эхо её собственных ощущений, Арсений вздрогнул в её объятьях и обмяк, вжав её в мягкую перину.
Тихий стон, что прорвался сквозь стиснутые зубы, музыкой отозвался в её ушах. Положив голову ему на плечо, Алёна провела ладошкой по широкой груди, чувствуя под гладкой горячей кожей быстрые сильные толчки его сердца.
— Я люблю тебя, - прошептал Запольский. – Никогда не думал, что можно любить так сильно, что от этого даже больно.
Алёна хотела сказать, что тоже сильно его любит, но ком в горле помешал издать хотя бы звук. Глаза защипало и, всхлипнув, она уткнулась носом в его шею.
Утром она проснулась одна. Ни Арсения, ни его вещей в горнице уже не было. Соскочив с кровати, Алёна принялась второпях одеваться. Одна только мысль, что его отряд уже выступил, а она снова осталась одна, едва не свела её с ума. Хлопнула дверь в сенях, когда Алёна торопливо застёгивала крохотные пуговки на мятой несвежей блузке. Поспешно заправив блузу под широкий пояс юбки, Алёна устремилась к двери и прямо на пороге столкнулась с Запольским. Отступив в сторону, она пропустила его и хозяйку, что внесла и расставила на столе скромный завтрак.
Дождавшись, когда казачка уйдёт, Арсений жестом предложил присесть за стол.
— Где Саша? – поинтересовалась Алёна, наливая в кружки молоко из глиняного кувшина.
— С Григорьевым. Давно уже проснулся, позавтракал и теперь крутится около орудий, - усмехнулся Арсений. – Я договорился с местным священником. Нас обвенчают сегодня, - спокойно произнёс Запольский, отрезая ломоть от свежеиспечённого каравая.
— Зачем спешить? - чувствуя, как жаркий румянец заливает щёки и шею, едва слышно выдохнула Алёна.
Арсений отложил нож и хлеб и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Если со мной что-нибудь случится, ты и Саша станете моими единственными наследниками. Во Франции у меня имеются довольно обширные владения и несколько прибыльных предприятий. Хочу, чтобы вы ни в чём не знали нужды, - закончил он.
Более всего на свете Алёне хотелось сказать, что не нужно её никакое наследство, только бы он был цел и невредим и всегда рядом, и она даже вдохнула, чтобы высказаться, но Арсений не дал ей и слова молвить, продолжив.
— После венчания ты и Саша уедете. Григорьев отвезёт вас в Одессу и посадит на судно, следующее во Францию. Я постараюсь отбить телеграмму своему родственнику, чтобы он вас встретил, но если не получится, то тебе придётся самой добираться до шато Ле-Гранж. Оно находится на берегу озера Этан-де-ла-Фоли. Я передам тебе письмо и документы, которые подтвердят твои законные права.
После завтрака, как и говорил Арсений, они направились в местную церквушку, где их уже ждал отец Георгий. Сам обряд прошёл более, чем скромно. Свидетелями выступили ротмистр Григорьев и полковник Проскурин. Алёна едва ли осознавала себя и всё, что происходит вокруг. Только тогда, когда священник соединил их руки, и Арсений переплёл свои пальцы с её, она, наконец, поняла, что ей это не снится, что она больше не mademoiselle Коршунова и даже не княжна Самбурова, отныне она княгиня Запольская.
Поставив свою подпись в церковно-приходской книге, Алёна робко взглянула на теперь уже мужа. Запольский улыбнулся ей, забрал из рук дьякона, помогавшего проводить обряд, свидетельство о браке и, нагнувшись, впился в её губы жарким поцелуем.
— Ну, вот и всё, ma cherie, никуда ты больше от меня не денешься, - прошептал ей на ухо.
Отпраздновали тоже скромно. За столом собрались несколько офицеров из штаба, станичный атаман с женой и батюшка Георгий. Молодым традиционно пожелали счастья и долгих лет, произнеся несколько тостов за обедом, и разошлись, оставив новоиспечённых супругов наедине, ибо через два дня отряду Запольского надлежало выступить на Тихорецкую, а на утро молодая княгиня с сыном должны были уехать.