В последнее время она часто фантазировала себе о том, как встретится с Белозерским, и он, увидев её, непременно влюбится. Ведь бывает же так, что стоит только раз увидеться, и сразу понимаешь, что вот он, человек, от которого зависит не только твоё счастье, но и самая твоя жизнь. Она же сразу поняла, что это именно он, иначе не мечтала бы о нём долгие семь лет. Но, похоже, судьба не собиралась вручать ей подобные подарки, мало того, сердце Сергея Кирилловича оказалось не свободным, и царит в нём Катенька Лескова - глупое инфантильное создание. Думая о mademoiselle Лесковой, Алёна нахмурилась. У Катеньки было то, чего не было у неё, дочери купца, пускай и весьма удачливого. Катиш принадлежала к дворянскому сословию, тогда, как Коршуновых представители дворянства презрительно именовали торгашами.
«Но разве для настоящей любви имеют значение подобные глупые условности?! - тотчас воспарила от уныния к надежде душа. – Надобно только увидеться с ним! Пусть он только взглянет меня и тотчас поймёт, что только я могу составить его счастье!» Дело оставалось за малым: придумать, как увидеться с Сергеем Кирилловичем. Не пробираться же тайком в усадьбу через ограду, как семь лет назад, а явиться к Белозерским незваной, так и вовсе невозможно.
Раздумывая над тем, как ей устроить свидание с Белозерским, Алёна шагнула обратно в лавку, закрыв за собою двери. Мгновенный переход от яркого света дня к полутёмному освещению лавки заставил её на некоторое время остановиться на пороге и подождать, когда глаза привыкнут к полумраку. До её слуха донёсся тяжёлый удручённый вздох приказчика.
- Ума не приложу, что делать? – посетовал Алексей, обращаясь к ней.
- В чём дело? – шагнула девушка к прилавку.
- Барыня Белозерская свёрток забыли, а ведь скажут, что это я нарочно товар не отпустил, а плату взял, - огорчился Алексей.
- Не беда, - тотчас оживилась Алёнка, которой на ум пришла мысль, способная разрешить её затруднения. – Пойди, скажи, что я велела коляску заложить. Я сама к Белозерским товар свезу.
Не давая себе времени на раздумья, Алёна принялась собираться. Цветастую шаль на плечах сменила косынка из белого кружева, а темноволосую голову увенчала кокетливая соломенная шляпка, украшенная искусственными маками из алого шёлка. Оглядев своё отражение в небольшом зеркале, Алёна подхватила свёрток и поспешила к ожидавшему её экипажу. Спустя час коляска Коршуновых остановилась у ворот усадьбы Белозерских. Из сторожки вышел здоровый мужик, в котором Алёнка тотчас узнала Дементия, некогда поутру изловившего в усадебном парке двух сорванцов. Она невольно улыбнулась своим воспоминаниям, а привратник, завидев в коляске красивую барышню, улыбающуюся ему, как старому знакомцу, поспешил отворить ворота.
Лёгкий экипаж въехал под сень довольно длинной подъездной аллеи. Алёнка вертела головой по сторонам, стремясь взглядом охватить всё вокруг и, как можно больше, запечатлеть в памяти: мраморные статуи, служившие украшением паркового ансамбля, ровно подстриженные кусты, клумбы с бледно-лиловыми и белыми крокусами, алые тюльпаны и бело-жёлтые нарциссы.
В конце подъездной аллеи оказались ещё одни ворота, ведущие в парадный двор. На этот раз слуга поинтересовался, кто она такая и по какому делу к господам пожаловала. Алёна назвалась и сказала, что привезла из лавки забытый барыней свёрток, и только после этого ворота ей открыли.
На дворе перед крыльцом стояла закрытый экипаж Белозерских. Прислуга, разгружая багаж, сновала по довольно высокой мраморной лестнице от кареты к распахнутым дверям. Ступив на подножку, Алёна оробела. Огромный дом, столько челяди, верно, она с ума сошла, коли решила, что Белозерский снизойдёт до того, чтобы обратить на неё своё внимание. Однако напомнив себе, в каком бедственном положении находится семейство Лесковых, несмотря на принадлежность к дворянскому сословию, девушка ступила на посыпанную светлым гравием дорожку и, подобрав юбки, зашагала к мраморной лестнице.
Посторонившись, она пропустила двух лакеев с поклажей и вошла следом за ними в просторный вестибюль. Дух захватило от размеров помещения, наполненного солнечным светом, льющимся через высокие стрельчатые окна. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, в которой помещалось, должно быть, не менее сотни свечей. Тёмно-зелёный ковёр на полу закрывал до блеска отполированный светлый паркет.