Очевидец .чернобыльской трагедии 1919 года пишет; "Бандиты с голыми шашками носят тюки и драгоценности… каждого попадающегося молодого еврея принимают за коммуниста и убивают. Бандиты расхаживают по-городу, грабят и ведут к реке… (где топили жертв. – Авт.)" Оставшиеся в живых евреи откупились от бандитов, заплатив 80 тысяч рублей на содержание "армии" Струка.
10 апреля Струк решил "штурмовать" советский Киев. Он огласил в селах мобилизацию и обещал своим бойцам отдать Киев на недельное разграбление и погром. Сам Струк утверждает, что его "армия" возросла до 35 тысяч, хотя можно говорить о большой банде в десять раз меньшей по численности, в 3-3,5 тысячи, даже по советским, обычно завышенным данным.
Струковцы подошли к Киеву, в то время как часть гарнизона была отправлена на борьбу против атамана Зеленого. Пользуясь внезапностью, бандиты ночью просочились в предместья Киева: на Приорку, Святошино, Куреневку, Подол. Развить свое наступление струковцы не смогли, так как "завязли" на Подоле, грабя еврейские квартиры.
В те дни Киев оказался окруженным с трех сторон врагами большевиков. С севера наступал Струк, с юга – атаман Зеленый, уже приближавшийся к дальним окраинам города, с запада – неожиданно прорвались войска Петлюры, которые находились уже в 45 километрах от столицы. Против банды Струка были брошены последние красные резервы: советские чиновники, караульная рота и члены правительства А. Пятаков, К. Ворошилов, А. Бубнов… Они направились на Подол, где проходил фронт.
После "киевской операции" отряды Струка отошли на север Киевщины, где в мае – августе 1919-го отражали ответное наступление Красной Армии. К августу банда Струка, под ударами "красных", сократилась до 600 человек и откатилась в густые леса Полесья.
В "Воспоминаниях" Струк утверждал, что захватил Киев на два дня, не уточняя, что на два дня были захвачены только окраины города.,. Но дальше больше… Струк заявлял, что он брал самостоятельно Киев еще в декабре 1920 года и в апреле 1921 года! Это уже был обыкновенный бред. Киев в эти месяцы жил относительно мирной жизнью, и киевляне даже успели к этому времени забыть "шкуродера" Струка.
В июле 1920-го на Волыни струковцы были полностью окружены частями Башкирской советской дивизии. Загнанные в болота, они почти потеряли всякую надежду спасти жизнь. И все же ночью им удалось выскользнуть из окружения. Далее путь их лежал в "свой район" – к Чернобылю.
Струк "вспоминает" о том, что в конце лета 1920 года его отряды разгромили 9-ю, 25-ю, 47-ю (комдив Г. Котовский), 57-ю советские дивизии, захватили их вооружение и амуницию. Ничего подобного не было. В действительности, отряды Струка, преследуемые этими дивизиями, искали спасения в глухих лесах и болотах. Правда, струковцы совершили несколько налетов на Чернобыль и Горностайополь, но красноармейцы быстро отбивали эти маленькие местечки. В декабре 1920 года струковцы никак не могли захватить Киев и "пробыть там шесть суток" (по воспоминаниям Струка). Ни один из исследованных мной источников не подтверждает этого. Напротив, отряды Струка зимой 1920/1921 года сократились до 300-400 всадников, да и они постоянно уворачивались от ударов 44-й Киевской советской дивизии и 1-й Киевской бригады.
В то же время имя Струка я обнаружил в числе имен членов объединенного Повстанкома, признавшего общее руководство Петлюры в конце 1920 года.
Но в 1921-1922 годах контактов с петлюровским командованием Струк не подчинялся командующему Северным повстанческим фронтом (петлюровцев) атаману Мордалевичу, штаб которого находился по соседству с "базовым районом" Струка. Но в то же время документы фиксируют его политические связи с Савинковым и братьями-атаманами белорусского Полесья С. и Ю. Булах-Балаховичами[11].
В апреле – июне 1921 года Струк еще громил советские учреждения и еврейские местечки на Киевщине. Главными "операциями" Струка тогда стали захваты речных пароходов, что курсировали по Днепру. Было захвачено более двадцати пароходов и столько же барж, буксиров, причем операции сопровождались зверским уничтожением пассажиров – евреев, коммунистов, красноармейцев. Сотни обезображенных трупов поглотили тогда воды Днепра…
Небольшой отряд Струка в 200-500 бойцов еще более года скрывался в лесах украинского Полесья. Определенную помощь оказал он армии Юрия Тютюнника, вышедшей в неудачный зимний поход с Волыни на Киев.
Последний раз "банда Струка" упоминается в документах в октябре 1922 года в связи с погромом в Мартыновской волости, в ходе которого было убито 80 евреев. В эти месяцы банда состояла всего из 30-50 человек.
Куда делся потом атаман Струк? Рассказывают, что в ноябре 1922 года он подался в Польшу, сменил фамилию и род занятий. Исчез как бывший атаман и родился как скромный обыватель, чтобы прожить, затаившись, до 73 лет.
Струк стал уродливой гримасой крестьянской революции, кровавым демоном Полесья, молохом, что постоянно искал новые жертвы. Сколько тысяч жизней на его совести? Три? А может и все пять… Страшен был этот малограмотный атаман из "медвежьего угла". Страшен своей маниакальной кровожадностью и жаждой наживы. Пожалуй, как ни один из украинских "неконтролируемых атаманов" Струк стремился уничтожать евреев. А уж своих "хозяев" он менял постоянно. Поляки и англичане, петлюровцы и галичане, "красные" и "белые", савинковцы и гетманцы… Забыть бы его, не поминать к ночи, да совершенные им злодеяния даже в забвение его не отпускают. Таков он – атаман Струк антигерой освободительной войны украинского народа, персонификация предательства и жестокости.
Многоликий Савинков
Он начал свои показания словами: "Я, Борис Савинков, бывший член Боевой организации Партии социалистов-революционеров, друг и товарищ Егора Сазонова и Ивана Каляева, участник убийств Плеве, великого князя Сергея Александровича, участник многих террористических актов, человек, всю жизнь работавший только для народа, во имя его, обвиняюсь ныне рабоче-крестьянской властью в том, что шел против русских рабочих и крестьян с оружием в руках".
О том, каким был путь, который привел обвиняемого 28 августа 1924 года в зал, где заседала Военная коллегия Верховного суда СССР, и рассказывается в этом очерке.
Борис Викторович Савинков родился в январе 1879 года в Харькове, в семье юриста – потомственного дворянина и писательницы-актрисы. Можно сказать, что свои таланты – писательский и конспиративный – Борис "впитал с молоком матери". От отца к нему перешла склонность к юриспруденции.
Детство Борис провел в Варшаве (большая часть Польши тогда входила в Российскую империю), где его отец стал судьей. В год окончания Первой гимназии Борис Савинков привлекается к расследованию по поводу "беспорядков" в связи с открытием в Варшаве памятника М. Муравьеву-"вешателю" – усмирителю польского восстания. На год Савинков был передан под гласный надзор полиции. Так началась "взрослая жизнь" сына товарища прокурора военного суда.
Поступив в 1897 году в Петербургский университет на юридический факультет, в девятнадцать лет Борис принял участие в студенческих беспорядках, был отчислен со второго курса и снова привлечен к дознанию.
Тогда он исповедовал "мирный" марксизм – "экономизм" и был противником террора. Вскоре он попадает в тюрьму вместе со своим старшим братом, также студентом. А потом разразилась страшная трагедия… Старший брат Бориса, оказавшись в сибирской ссылке, покончил жизнь самоубийством. Отец, получив известие об аресте сыновей, будучи человеком "долга и чести", не перенеся унижения и позора, сошел с ума и вскоре умер.
В двадцать лет Борис женится на дочери писателя Глеба Успенского Валентине и уезжает за границу, где в течение двух лет продолжает образование в Берлинском и Гейдельбергском университетах.
11
Станислас-Мария Бей-Булах-Балахович родился 10 февраля 1883 г. в селе неподалеку от Витебска. Старший сын в многодетной белорусской католической семье. Закончил агрономическую школу, работал бухгалтером, управляющим имением. Участник Первой мировой войны. В 1914 г. вместе с братом Юзефом добровольцем вступил в русскую армию. Командовал конным эскадроном разведки при штабе Северного фронта. Награжден георгиевскими крестами четырех степеней, дослужился до чина штаб-ротмистра. С ноября 1917 г. в войсках, поддерживавших большевиков. Организатор Лужского "красного" конно-партизанского полка, вошедшего в состав 30-й Петроградской дивизии. В октябре 1918 г. перешел на сторону "белых". Разоружив "красные" части, полк Булах-Балаховича направился в Псков, где расположилась Северная армия "белых". Ее командование даровало амнистию рядовым, офицерские чины командирам, право полной автономии – полку. Вскоре Булах-Балахович сместил командующего Северной армией генерал-майора Ядрихина, ее возглавил полковник Неф, а Булах-Балахович довольствовался чином подполковника. Под натиском советских войск части Северной армии были вынуждены оставить Псков и отступить на территорию Эстонии. Там конный полк Булах-Балаховича охранял границу Эстонии со стороны Чудского озера. Благодаря русским частям, в том числе и полку Булах-Балаховича, эстонцы смогли отразить наступление Красной Армии весной 1919 г
В мае 1919 г. Булах-Балахович становится "главноначальству-ющим" (диктатором) Пскова, захваченного эстонскими и "белыми" частями. Распустил земскую управу, ежедневно устраивал публичные казни коммунистов. Поощрял грабежи, денежные аферы. В июле 1919 г. распоряжением главкома Северо-Западного фронта Н. Юденича произведен в генералы. Устанавливает личные тайные связи с эстонским и польским командованием. Эти закулисные игры привели к аресту "главноначальствующего" и выдворению его в Эстонию. Принят на службу в эстонскую армию; прикрывал со своим отрядом часть эстонско-советской границы. После взятия советскими войсками Пскова и ряда поражений армии Юденича некоторые ее части оказались в Эстонии под командованием генерала Булах-Балаховича.
В начале 1920 г. переходит в польскую армию. Командует диверсионной группой, воюющей против "красных". Подчиняется Главному, командованию польской армии. В августе переподчиняется Российскому политическому комитету и лично Б. Савинкову. Осенью 1920 г. становится "Бацькой партизанской Зеленой крестьянской армии" (ок. 20 тыс. бойцов), действующей в Полесье. Армия состояла из крестьян, обиженных "коммунистами", солдат, бежавших из Красной Армии, бывших красноармейцев, оказавшихся в плену у поляков. Проводит удачные рейды на Мозырь и Пинск, причем последний удерживает месяц. За помощь, оказанную полякам во время их контрнаступления, награжден орденом "Виртути Милитари". Финансировали "зеленую армию" Б. Савинков и польское командование.
В ноябре 1920 г., после подписания перемирия между Польшей и РСФСР польские власти перестают опекать части Булах-Балаховича. Тогда же выступает за "освобождение Беларусси и создание демократической республики Беларусь", объединяется с лидерами Белорусской народной республики.
Части Булах-Балаховича и Б. Савинкова снова захватывают Мозырь. Первый провозглашает независимость Белоруссии и присваивает себе титул "начальника Белорусского государства и главнокомандующего армией Белоруссии". Однако уже через две недели войска авантюристов были окружены и разгромлены Красной Армией, при этом "зеленые" партизаны потеряли 75% своего состава. В Польше Булах-Балахович представлялся как "вождь белорусского народа". Лидеры Белорусской республики в эмиграции признали его главнокомандующим несуществующей армии Белоруссии и членом Госкомитета ВНР. По требованию советской стороны, высылался из Польши. В 1925 г. вернулся в Польшу как частное лицо и занялся бизнесом – вырубкой леса.
В 1936 г. появляется во франкистской Испании в качестве польского наблюдателя и специалиста по диверсиям. В 1939 г., когда фашистская Германия и СССР вторглись в Польшу, организовал партизанский отряд и подпольные группы для борьбы против оккупантов. В 1940 г. убит в Варшаве гестаповцами. Ю. Булах-Балахович в 1918-1920 гг. служил в частях старшего брата, который в 1920 г. объявил его генералом и командующим Народной добровольческой армией. В 1921 г. – командир Отряда – 31 при польских погранвойсках. В 1923 г. убит советскими агентами.