— Теперь его состояние не совместимо с чувством глубокого удовлетворения. И я очень этому рад. — Выговорил фразу, победителя, Леонидович.
На лавках, дружески захихикали. Арсэн, потянув за рукав, разошедшегося во всю «еврейского порицателя пороков», тихо увлёк его в кромешную темноту боковой аллеи.
— Ты не дипломат. — Сказал он. — Дипломат — это человек, который может послать вас «на хер» таким образом, что вы с предвкушением будете ждать эротического путешествия. А ты, правду-матку в глаза рубишь! Понял?.. И прекращай умничать, а то спалимся. — И ухмыльнувшись в темноте, саркастически хмыкнул. — Бог, говоришь, через тебя разговаривает? Есть у меня пару вопросов…
Вдруг, в черном силуэте дома, где-то сбоку, открылась маленькая дверь. Вместе со светом в темноту ночи, дверь выпустила на улицу и человека, обмотанного, как римский патриций, туникой через плечё. «Патриций», с опущенной головой и хныкая, как маленький ребёнок, мелкими шажками засеменил к главному входу в здание. Следом за ним, в том же дверном проёме, появилось два улыбающихся, пьяных мужика, которые были обмотаны простынями. Упершись рукой в косяк двери, один из них крикнул удаляющемуся «патрицию»:
— Иван Иванович, ну что ты, в самом деле! Ну, чего обиделся?.. Ты не так всё понял! Вернись! — И добавил, тише. — Иди, иди…. «танцор толстожопый».
— В смысле? — Поинтересовалась другая пьяная рожа.
— Да сидим в парилке, а этот Иван Иванович…. его видно развезло от водки, начал вытанцовывать тут, тряся своим задом и виляя бёдрами…. Все ухмыляются, кривятся. А он поворачивается, и замечает, что у нашего генерала-мента член встал… Так он как завизжит: «У него на меня встал!!!» Хватанул простынь и в двери… Дурак!.. Не понял он суровой мужской шутки!.. А жаль!
— Что там? — Крикнул кто-то из сауны.
— Это я — почтальон Печкин. Принес журнал Плейбой с заметкой про вашего мальчика. — Заорал человек в проеме дверей. — Сейчас я у вашего мальчика буду измерять… — И в сауне раздался многоголосый дикий хохот.
Дверь, ведущую в сауну, закрылась, словно ворота в Содом. Арсэн и Леонидович снова остались сами в темноте алей.
— Дааа… — Протянул Арсэн. — Не дворяне!.. А все те же «кухаркины дети», но уже с традиционно больной психикой и с нетрадиционной ориентацией.
— Не всякая палка о двух концах — это должны знать наши доморощенные патриции. — Проговорил философски Леонидович.
В это время включили свет на территории. Вся местность сразу же преобразилась из филиала замка князя Дракулы, в сказку про лесных эльфов. Правда, эльфы были похожи на объевшихся нектаром бегемотов, и они не порхали на прозрачных крыльях, а слонялись в алкогольном угаре, жужжа друг с другом о политике и о краже госимущества в особо крупных размерах.
— Пошли спать, банкир… Завтра с утра поедем к маме прапорщика на шикарной машине. — Сказал Арсэн.
— Каким образом?
— Есть план.
— Может, по ходу, продуктов в номер зацепим, с барского стола?.. Завтра не до этого будет. Я так понимаю, уходить, утром, будем по-английски. — Предложил Леонидович, руководствуясь житейским опытом.
— Приниприменнейшим образом, товарищ! — Картавя и пародируя вождя Октябрьской революции, ответил Арсэн. И выставив вперёд ладонь, указывая направление их движения, как в своё время стояли все памятники Ленина, продолжил с той же интонацией. — Спать, спать и еще раз спать, батенька! Завтра утром нас ждут великие дела, а сегодня спать!
— Может, вы Владимир Ильич, нам на ночь найдёте, какую ни будь, Надежду Константиновну? — Включился в словесную игру потомок члена РСДРП(б).
— Старый ви развратник, а не большевик! — Уже копируя голос Сталина, говорил Арсэн, заходя в дом. — Такие, как ви, «троцкисты», чуть не просрали революцию…. А знаете почему?.. Потому, что ви живёте по принципу: «Не затрахаю, так забрызгаю». Это не по-большевистски!
Под эти пародии на бывших вождей, они зашли в дом, собрали со стола в зале на тарелки кучу всякого провианта, и с этим «сухпайком» отправились к себе в номер. Там, быстро приняв водные процедуры, друзья отошли ко сну.
Арсэну снилась большая, красивая собака, которая была одета в черный фирменный костюм, ходила на задних лапах и, человеческим голосом, представлялась директором швейцарского банка. Потом, садилась в кресло, и начинала считать горы американской валюты, кидая пачки Арсэну в руки. Но пачки денег не долетали, а в воздухе превращались в огромных навозных мух. Причём, эти мухи были в форме, с погонами на плечах и в хромовых сапогах на всех лапах. Они носились по банку и кричали, что им сказали, будто бы здесь много дерьма. На что, собака смеялась и отвечала, что деньги это и есть дерьмо, такое же, как и сами мухи. Арсэн, с не понятно, откуда взявшейся, мухобойкой в руках носился за мухами и бил их наотмашь. Те орали, плакали, пукали и кричали, что они будут жаловаться самому главному навозному жуку, который сейчас хоть и по уши в своём собственном дерьме, но покажет ёщё всем, как надо любить свою «Родину-уродину»… И этот бредовый сон продолжался до самого утра.