— Понятно, понятно. — Улыбаясь, не сводя глаз с собаки, произнёс Яков Леонидович. — Тэри, так Тэри. Хорошее имя, мне нравится.
— Тогда оставляем Тэри сторожить квартиру, а сами вперёд к «правнукам Сусанина».
— Куда?
— Ну, хорошо. Пусть будет — к «правнукам Моисея»… В туристическое агентство! — Одеваясь, из прихожей выкрикнул Арсэн. — Давайте быстрее «любитель каменных пикинэзов». И не забудьте загранпаспорт.
— Хорошо. Но, вы будете смеяться, я не могу заставить себя оставить собаку одну в квартире.
— Так берите её с собой на прогулку. — Заглянув в комнату, хохотнув, сказал Арсэн. — Не дури, пошли и будь фаталистом.
Турагентство выбрали наугад, руководствуясь по богатству оформления рекламы и входных дверей. Вообще-то, подобного рода агентств, бюро, контор и других шаромыжных фирм в городе было предостаточно. Складывалось такое впечатление, что граждане этого населенного пункта, ломятся, что сайгаки, кто на отдых, кто на эмиграцию, кто на заработки во все страны мира, даже в те, жители которых ещё продолжали жить на деревьях и снять с них было нечего.
Распахнув двери турагентства, счастливые обладатели собаки Тэри, попали в огромную комнату с тремя офисными столами, на которых стояли белые компьютерные мониторы. Стены этого заграничного предбанника были сплошь увешаны плакатами серфенгистов, альпинистов и испанских «мачо» с белокурыми, полуобнаженными девицами, пьющими коктейль из половинки кокосового ореха. Оглядев эту «Третьяковку в репродукциях», Арсэн в полголоса изрёк:
— Не наш отдых. Наш народ так не отдыхает.
— Почему? — Спросил Леонидович, рассматривая части тела красавицы на плакате, которые выглядывали из-под набедренной повязки.
— Это же ясно с первого взгляда…. Есть какая-то в этом всем галантерейная идиллия. И заметьте, ни одного плаката с нашим красавцем в семейных трусах и с золотой цепурой на шее, пьяного «в зюзю», но счастливо валяющегося в какой-то замысловатой позе на ихнем пляже. Вот это было бы реалистично!
Сказав это, Арсэн уставился на дальний стол, где сидела жгучая брюнетка с волосами, на которые, наверное, совсем недавно вылили чёрный лак для калош, и к тому же, забыли их помыть. Из верхней одежды у неё было только огромное декольте, глубоко уходящее под стол. Сама бизнес-леди, нагнувшись над столом, решала кроссворд, шурша огромными накладными силиконовыми ногтями по журналу, словно муравьед по термитнику.
— Мадам, мы готовы ехать хоть сегодня под этим флагом вашей фирмы в любую страну мира. — Не произнёс, а проворковал Арсэн.
»Лицо фирмы», подняло такие же огромные накладные ресницы на посетителей, и медленно спрятало журнал под стол. Обратно, появились руки несущие ту часть айсберга, что была скрыта под столом. Потому что то, что было выложено на стол, назвать женской грудью было просто безрассудно.
— Ах, простите. Оказывается то, что мы наблюдали вначале, был всего лишь вымпел, а сейчас вот действительно, боевое знамя за которое можно и на амбразуры. — Продолжал заигрывать Арсэн.
— Ну, ну Арсэн. Вы ещё пойдите, сейчас, и присягните на верность, встав на колено, как у знамени полка. — Сказал Леонидович, посмотрев на эту гору эротики, колеблющуюся на столе от дыхания её обладательницы.
— Я слушаю Вас. — Выговорили огромные коричневые губы.
— Шенгенская виза! Для двоих! — Блеснув зубами, выпалил Арсэн.
— По четыреста пятьдесят баксов с каждого и ваши загранпаспорта. Через неделю всё будет готово. — И шторы ресниц, как китовый ус, упали вниз.
В этот момент, Яков Леонидович действительно почувствовал себя планктоном, пойманным китом. Кровь хлынула ему к лицу, нет наверное сначала к нижним конечностям, а уж потом, вместе со всякой гадостью поднятой в конечностях, уже к лицу. Сейчас он представлял собой палитру «художника-порнографиста».
— Ах вот, как выглядит «еврейский светофор». — Заглянув в лицо дымящегося Леонидовича, заржал Арсэн. — Учти, безумец, что рога, быстрее всего, растут на лысине!
Слова молодого наглеца подействовали, как бром на солдата. Ходячая радуга сексуальных фантазий с выпученными глазами, в секунду превратилась в старого Кая, которого Герда не освободила из плена Снежной Королевы.
— Хорошо. Вот вам барышня деньги, а вот и наши паспорта. Дедушкин паспорт нижний.
— Курочка по зёрнышку — весь двор в говне. — Выдавил из себя замороженный обладатель изуродованного народной традицией члена.