— »Колейка»? Какая «колейка»? Узкоколейка, что ли? — не успокаивался Леонидович.
— Да нет, судя по её размерам, дело тут поставлено на широкую колею.
— В смысле?
— Скоро сам всё увидишь. — Загадочно улыбаясь, ответил Арсэн.
— Слушайте Арсэн, а шо твориться на самой таможне, если перед ней такая очередь? А?
— На самой таможне, как раз всё нормально — она пуста.
— Как пуста? — Не успокаивался Леонидович.
— Ты понимаешь, мой «допытливый юный пограничник», для меня это всегда было загадкой века — почему при пустой таможне такие очереди перед ней…. Хотя есть у меня одна версия и как кажется мне, наиболее приближенная к действительности… Скорее всего — это так надо…. Потому, что это специальная психологическая обработка граждан пересекающих границу…. А ты знаешь, Леонидович, что гражданин униженный ещё до таможни, готов к ещё большему унижению и к очень быстрому расставанию со своими деньгами? Вы можете конечно возмущаться, но всё что вы скажете там…. будет искажено и направлено против вас.
— Коррупция — это беда всех стран и народов.
— Я тебя умоляю. — Снисходительно хмыкнул Арсэн. — Ты запомни, что времена шпионов крадущихся через КСП под видом заблудившегося и мечтательного лося или дикого кабана, не имеющего карту, — закончились. И вообще, чтоб ты знал, что на смену злых овчарок, пришли кудрявые коккер-спаниэли. Ты можешь себе представить Леонидович, пограничника Карацупу сидящего в засаде с коккер-спаниелем по кличке, например «Мальчик», с пачкой корма «Педигрипал» и с калькулятором?
— Так получается, шо граница не на замке? Одна только коммерция, граничащая с изменой?
— О! Доктор, у нас тяжёлый случай! Имеем пациента, с явными признаками «хронического коммунистического зомбирования». — И Арсэн из-подо лба, словно старый профессор психиатр, посмотрел на Леонидовича. — Послушай меня сюда, «тонкая прослойка интеллигенции». Граница наша на замке, даже можно сказать, что на замке с кодовым набором. А наша таможня честно работает, только при смене руководства.
— Почему? — Не успокаивался Леонидович.
— Потому, что только в этот период, весь рабочий люд таможни, не знает кому и сколько «отстёгивать» за свое процветание здесь. А в остальное время — есть на всё свои тарифы. А нам главное сейчас, максимально упростить и ускорить процесс перехода за бугор.
— А, как это сделать? — Спросили Леонидович, всматриваясь в приближающуюся «колейку».
— За всё хорошее приходится платить — за нехорошее переплачивать… Местные «Сусанины» нас сами найдут, поверь мне! Всё идёт по плану — прём до тех пор пока нас кто-то не остановит.
— Каким образом нас могут остановить? — Прильнув к лобовому стеклу, с видом лётчика-стрелка, спросил Яков Леонидович.
— Только своим телом. На всех остальных не реагировать. Можно даже для острастки, особо надоедливых и ожидающих в очереди, крыть матом.
— Тут, что так положено?
— Да, здесь — это второй государственный язык.
— А первый?
— Деньги. Всё. Хорош попусту базарить. Въезжаем! — Произнёс Арсэн и надавил на педаль газа.
Друзьям показалось, что при их приближении к «колейке», очередь из автомобилей, увидев их, весело завиляла хвостом.
Глава 10
«Зелёный коридор». — «Рогатая контрабанда». — «Странствующие люки»
Автомобиль нёсся к границе мимо очереди. Удивлённые и злые взгляды людей, стоящих на обочине, сопровождали Арсэна и Леонидовича. Где-то на середине этой «железной змеи», путь им преградила кучка возмущённых ожидающих.
— У нас проблемы. — Констатировал Яков Леонидович.
— Это у них проблемы. — Ухмыльнулся Арсэн. — Тоже мне — «Профсоюз барыг и беженцев». — И притормаживая около преградивших им дорогу, он открыл боковое окно и высунул в него свою голову. — Шо надо, родимые? Массовый суицид на дороге решили устроить, как колхозные курицы? А?
— А ну стой! — Рявкнул крепкого вида мужик и решительно шагнул в сторону водительской дверки. Такое действие человека из заслона, привело к цепной ядерной реакции. Арсэн из улыбающегося насмешника, в секунду превратился в олицетворение грозящей катастрофы. Высунувшись ещё больше в окно водительской дверки и пристально посмотрев в лицо мужика, он тихо проговорил:
— Дотронешься к машине — сломаю палец. — И мягко усевшись назад в водительское кресло, спокойно и не торопясь, на первой передаче проследовал мимо окаменевшего заслона.