— Злопамятность горцев уходит в то далёкое время, когда первой обезьяне надавали по заднице. Но!.. В жопу раненый джигит — далеко не убежит! — Многозначительно, не оборачиваясь, констатировал Арсэн. — Ты всё понял, «дерзкий житель далёких гор»?! Не слышу! — Почти шепотом проговорил парень.
— Понял, понял. Я всё понял. — Шморгая своим кривым носом и судорожно хлопая ресницами, промямлил тот.
— Ай, маладэц!.. Будь здоров, езжайте лечиться. — И поднявшись с корточек, Арсэн спокойно зашагал в сторону отеля.
Тем временем, проститутки помогли подняться и загрузиться в джип, сначала одному, а потом другому кавказцу. Входя в отель, Арсэн увидел, как одна из проституток отказалась влезать в джип, и очень эмоционально, что-то объясняла сидевшим в нём. Топая своими красивыми и длинными ногами на высоких каблуках, и махая руками в разные стороны, она выкрикивала всякие гнусности, и при этом изгибая своё тело, как большая королевская кобра. «О! У этой девочки не только рабочий язычок, но и яду за щеками в избытке. Хороша — гадюка!» — подумал Арсэн, поднимаясь к себе в номер.
Открыв дверь в апартаменты, он увидел, что Леонидович уже успел распаковать каменное изваяние собаки и теперь сидя в кресле, он держал её морду в своих руках, пристально заглядывая в каменные глаза лучшего друга человечества.
— Доктор Павлов, хочу вам сказать, что гипноз каменных животных с последующим их оживлением, запрещён Венской конвенцией! — Назидательно проговорил Арсэн, садясь в другое кресло напротив.
— Я хочу вам шо-то сказать Арсэн. — Проговорил Леонидович, развернув статую собаки мордой к парню, и сняв свои очки, он откинулся на спинку кресла.
— Так. Интересно. — Спокойно сказал Арсэн, в свою очередь, скрещивая руки на груди.
— Да, поверьте мне, вам будет сейчас очень интересно… — И сделав многозначительную паузу, он продолжил. — Я не всё вам рассказал Арсэн, про эту собаку.
— Хм, дело принимает интересный поворот. — Ухмыльнулся парень. — Смелее, Яков Леонидович, смелее. Давайте, кидайте в топку кривые дрова! Чую, сейчас будем поворачивать!
— Да, вы правы… — Как-то с заминкой, продолжил Леонидович. И в его голосе вдруг появились извиняющиеся нотки. — Вы понимаете, это не совсем то, что вы себе думаете…. В смысле, я про собачку. — В это время, Арсэн сам был похож на памятник — холодный, не моргающий и с загадочной улыбкой на устах.
— Ну, давай излагай конкретнее, загадочный ты наш. — Только и процедил он. Леонидович, опустив голову, подался вперёд и положил руки на свои колени.
— Дело в том, шо эта статуя — тайник…. В нём находиться сокровище, куда более ценное, чем сама собака. — После этих слов, он посмотрел на Арсэна. Но никакой реакции не последовало. В замешательстве Леонидович продолжил свой рассказ. — Я уже вам рассказывал, шо мой прапрадедушка служил ювелиром при дворе, но я вам не рассказал…. шо он спрятал в эту статую. — И достав раскладной нож из кармана брюк, он раскрыл его и стал аккуратно ковырять лезвием в районе медальона, который был на ошейнике каменной собаки. Ковыряя вокруг каменного медальона, Леонидович время от времени кидал взгляд из-под бровей на Арсэна. Не выдержав тишины и молчания парня, он вдруг спросил:
— А шо, вы все время молчите? Ну, скажите хоть шо ни будь.
— Я и не знал, что ты с собой нож таскаешь. — Спокойно проговорил Арсэн.
— Нож?.. А, нож…. так это, так, как это… — Удивлённо подняв глаза на Арсэна, промямлил, запинаясь Леонидович.
— Ну я так и думал. Ты ковыряй, ковыряй. — Последовало деловое предложение. — И рассказывай.
— Да, шо тут рассказывать… — Проговорил Леонидович, прильнув к ошейнику каменной собаки. Он вцепился пальцами правой руки в каменный медальон и напрягши все свои мускулы, потянул его на себя. Секунд пять не было ни какого эффекта, но вдруг он поддался и стал выходить наружу. Медальон оказался большой каменной затычкой, которая была искусно подогнана и закрывала вход в тайник. Вытянув эту каменную пробку, Леонидовичу показалось, что статуя собаки издала при этом вздох облегчения. Взглянув затуманенными глазами на Арсэна, Леонидович медленно, как сапёр запустил свои три пальца в чёрную дыру на груди у каменной собаки.
— Сейчас, сейчас. Я вам всё сейчас покажу. — Шептал он себе под нос, шаря пальцами по дну тайника. — Ну, где ты? Где?! — Это продолжалось минут десять. Стёрши пальцы и ногти, и так ничего не найдя, Леонидович сполз с кресла на пол, и сидел так на коленях перед собакой, у которой в груди зияла чёрная дыра. Она теперь была похожа на собаку, у которой вырвали сердце. — Всё…. Нет…. Нет ни чего… Ни чего нет. — Как во сне говорил он сам с собой. — Ведь у нас в семье, из поколения в поколение передавалась эта тайна… — Бормотал он. — И только я…. я нашёл нашу собаку. Только я всё сделал. Я верил, я искал. Ни кто не верил…. а я верил и нашёл! — Он погрузился в транс, и продолжал бормотать ещё что-то про семью, про прапрадедушку, и так со временем постепенно замолчал. Через несколько минут, придя в себя, Леонидович посмотрел на Арсэна. — А, может и не было ни какого… — и он запнулся. — А?