Достигнув Мадрида и поторговав там прелестями своей жены, Калиостро приехал с ней в Лиссабон, а оттуда в 1772 году пустился прямо в Лондон.
Первый приезд Калиостро в столицу Англии не был блестящим. Здесь опять главным источником добывания средств явились прелести Лоренцы, которая сумела завлечь в свои сети богатого квакера, откупившегося от неприятностей со стороны накрывшего их супруга солидной суммой в 100 фунтов стерлингов. Правда, не сидел сложа руки и сам Калиостро, успевший в течение своего первого пребывания в Англии побывать в тюрьме за мошеннические проделки не менее десяти раз. Кончилось тем, что приглашенный одним англичанином на дачу для каких-то работ Калиостро соблазнил его дочь. После этого ему пришлось немедленно покинуть страну.
Следующим местом пребывания Калиостро и Лоренцы стал Париж, в который они приехали вместе с неким Дюплезиром, человеком весьма богатым. Калиостро пользовался его кошельком. Со своей стороны, Дюплезир, увидев, что благодаря этому человеку он сильно разорился, сумел убедить Лоренцу бросить мужа. Она, действительно, бежала от него, но Калиостро успел выхлопотать королевское повеление, в силу которого Лоренца была посажена в крепость Сен-Пелажи, откуда ее выпустили 21 декабря 1772 года.
В Париже Калиостро до некоторой степени повезло, т. к. он начал там пользоваться известностью алхимика, заставив многих французов поверить, что у него есть и философский камень, и жизненный эликсир, т. е. два таких блага, которые могли составить и упрочить земное блаженство каждого человека.
В Париже Калиостро удалось собрать со своих легковерных адептов порядочные деньги. Но в это время его начали беспокоить успехи Месмера, открывшего животный магнетизм, и Калиостро отправился из Парижа в Брюссель, оттуда пустился странствовать по Германии, вступая в связь с тамошними масонскими ложами.
В Германии Калиостро был посвящен в масоны, и тогда он увидел возможность применить свои знания и опыт к более обширной деятельности.
Странствования Калиостро продолжались: из Германии он поехал в Палермо, но был там арестован по делу Марано. Кроме того, там ему еще угрожала и другая беда: хотели поднять затихнувшее дело о подложном завещании в пользу маркиза Мориджи. Калиостро удалось, однако, обмануть палермскую полицию. Вскоре после этого он вновь очутился на острове Мальте, где был принят с большим почетом свои прежним знакомым — великим магистром Пинто.
Оставив Мальту, Калиостро перебрался в Неаполь. Отсюда он собирался выехать в Рим, но, убоявшись бдительности папской инквизиции, пустился в Испанию, где, впрочем, не имел никакого успеха. Из Испании Калиостро уехал в Лондон. Именно с этого его приезда в столицу Англии и началась громкая слава этого авантюриста, которая на некоторое время сделала его имя популярным во всей Европе.
Чем же обусловливались необыкновенные успехи Калиостро в Лондоне, а впоследствии и в Париже? Дело в том, что, вступив в орден масонов, он открыл для себя доступ в такие кружки английского общества, в которых не мог бы иметь особого значения как эмпирик, духовидец или алхимик. В нашу задачу не входит рассказывать всю историю масонства, и потому мы заметим только, что оно не представляло ничего особенного до своего преобразования, т. е. до конца XVII и начала ХУШ века, когда, с упадком мистического значения зодчества, стали выделяться из правил древнего масонского братства правила чисто нравственные с применением их и к политическому строю общества. В таком направлении масонство явилось впервые в Англии, где политическая свобода давала возможность возникать всевозможным обществам и братствам, не навлекая на них преследования со стороны правительства. В Англии масоны были приверженцами Стюартов. По этой причине Калиостро, явившись в Лондон последователем масонства, при своей решительности, твердости воли и умении обольщать людей, мог найти для себя обширный круг адептов. Особенной надобности в шарлатанстве при этом не требовалось, т. к. английские масоны не гонялись за осуществлением несбыточных вещей, презирали пустые внешние обряды, пышные церемонии, тщеславные титулы и не допускали высоких степеней масонства. Исходя из этого, образ действий Калиостро среди английских масонов заметно отличался от того, как он поступал среди французских масонов, которые по обстановке своего ордена составляли как бы совершенную противоположность английскому масонству. Подлаживаясь в своих действиях, смотря по надобности, и к обстановке английского, и к обстановке французского масонства, Калиостро был вообще одним из самых усердных и полезных членов этого братства, а его таинственные знания служили ему средством для приобретения себе известности вне масонских кружков, для которых такой человек, как Калиостро, имевший большое влияние на людей, был весьма ценной находкой. Все денежные средства, которые он мог употреблять на свою роскошную жизнь, а отчасти и на дела благотворительные, доставлялись ему масонскими ложами. Между тем богатство Калиостро заставляло многих верить, что он владеет философским камнем.