— Не много в женихах ходил! — подумал он со странным удовлетворением.
Полет был долгим, и Нарышкин смог даже разглядеть резвящихся неподалеку от берега дельфинов и чаек, облепивших прибрежные скалы.
«Надо бы воздуха набрать», — успел подумать он, прежде чем бултыхнуться. Его сразу потянуло вниз, ко дну. В ушах возникла резкая боль. Вспомнив свой купальный сезон в Аркадии, Сергей развел руки в стороны, замедлил погружение и стал медленно, очень медленно, как показалось ему, выбираться на поверхность. Наконец зеленоватый туман вокруг рассеялся и в лицо ему хлынул солнечный свет.
— Жив!
От радости он заорал и, отплевываясь, принялся хохотать и бестолково колошматить руками по воде.
— Жив!!!
На солнце набежала тень. Сергей поднял голову и увидел приближающийся изрядно похудевший дирижабль. Потерявший свои размеры аппарат несло вдоль полоски прибоя, мимо острых скал, словно зубы огромного морского существа торчавших из воды. У Сергея перехватило дух, но Создатель видимо решил вмешаться и здесь…
Корзину протащило над каменным гребнем и бросило в тихую, спокойную песчаную бухту позади него. Воздухоплаватели кубарем выкатились из гондолы и повалились на мелководье. Сдутую оболочку дирижабля проволокло еще саженей триста и прибило к скале.
Сергей, морщась от боли в разъедаемых солью, порезанных ладонях, доплыл до бухты и, пошатываясь, выбрался на теплый песок.
— Живой! — Катерина со слезами кинулась Нарышкину на шею, замолотила кулачками по его груди. — Дурень этакой! Черт безголовый! Я чуть апоплексическим ударом не скончалась, когда ты упал!
Первым делом было осмотрено воздушное судно. От удара у корзины отвалилось дно, а сам шар сильно изорвало о прибрежные камни.
— Дело шлехт, — констатировал Заубер. — Наш аппарат приказать долго жить!
— Ну и как вам это понравится? — пытаясь выжать промокший сюртук, пробурчал Моня. — Сдается мене, ше это даже не шлехт. Это полный тухес!
— Хватит причитать, — улыбнулся Нарышкин. — Главное, что мы все живы! Давайте лучше посмотрим, куда это нас занесло.
Сергей мягко отстранил от себя Катерину и, несмотря на смертельную усталость, принялся решительно взбираться на крутой берег.
Глава шестая
БЕРЕГ ТУРЕЦКИЙ
«Турки почти все холерики, каковыми они и быть должны, поелику обитают в весьма жаркой стране: на лицах их разум изображен и варварство».
Солнце поднималось над горизонтом все выше. День обещал быть знойным.
В скалах обнаружилась узкая тропинка, змеящаяся вдоль берега.
— Пойдем по ней, — вытирая пот, предложил Нарышкин увязавшемуся за ним Терентию. — Обязательно к людям выйдем. Хорошо бы раздобыть чего-нибудь на зуб и устроить встряхнутие чресел, а то внутри меня полковой оркестр играет. Причем фальшивит изрядно!
— И то верно, — согласился дядька. — Цельную ночь по небу мотались! Недурственно б и того… подхарчиться маленько.
— И почему ты меня, дурень этакой, сразу не предупредил, чтобы я мешки с провиантом не трогал?! — буркнул Сергей и уверенно зашагал вперед по тропинке. Сзади послышался возглас. Их догонял Заубер.
— Нам надо быть отшень осторожным! — запыхавшись, сказал он. — Ты должен спрятать то, что осталось от аппарат.
— Отличная идея, — похвалил Гроза морей. — Но меня беспокоит, что мы до сих пор не имеем представления о том, где находимся.
Солнце пекло. В сухих травах стрекотали кузнечики и прочая насекомая братия. Над прогретой землей уже дрожало знойное марево. Тропинка повернула от моря, и путешественники углубились внутрь неизвестного «континента».
Вскоре они наткнулись на изящное глинобитное сооружение. Его купол был украшен керамической плиткой с затейливым геометрическим орнаментом. Перед входом, на закапанных воском плитах, во множестве торчали свечные огарки. Внутри было прохладно и пусто, только в дальнем углу высилась груда каких-то узлов и тряпок. По всем четырем стенам бежала причудливая арабская вязь.