— Ну что, Иоганн Карлович, наконец-то мы с Вами добрались. Вот он, Истанбул!
Глава восьмая
ГОРОД КОНТРАСТОВ
«В серале в тишине, на бисером расшитых
Подушках, средь колонн, густым плющом увитых…»
Примыкавший к дворцу сад патриарха был поистине прекрасен. Финиковые пальмы, вишни, персики, айва, гранаты и смоковницы создавали пышное природное великолепие, способствовали уединению и покою. Всё пространство между деревьями было занято розами, фиалками и шафраном, что еще более усиливало благоуханье. Тут было тихо. Шум города сюда не доходил и лишь басовое гудение шмелей и более высокие ноты, которые брали пчелы, нарушали тишину. Здесь, на прохладной мраморной скамье, в прозрачной тени миндальных деревьев казалось, что находишься в райских кущах. Казалось что в этом мире, не знавшем грехопадения, нет зла, есть только вечное, неземное блаженство.
— Вам шах, — коротко сообщил верховный понтифик, ухмыляясь в пышную бороду и двигая вперед ферзя.
Прокопий стряхнул с себя дурман, навеянный чудесным садом, и вернулся к игре. Вгляделся в изменившуюся расстановку фигур на доске.
— Ну что же, ферзь, — пробормотал он, заставив себя улыбнуться. — Неплохо… совсем неплохо. Вы ведь знаете эту легенду, Владыко?
— Легенду?
— Да, восточную легенду о том, откуда произошло слово «ферзь». Это очень забавно, я прочел ее в одной рукописи.
— Я всего лишь пастырь, — ухмыльнулся понтифик. — И не могу все знать, это, скорее, в ведении Господнем, а легенды и рукописи — по Вашей части. Ведь не я, а Вы у нас являетесь «великим хартофилаксом», хранителем документов.
Слово «великий» Владыко произнес слегка поморщившись, так, как будто сандалии натерли ему ноги.
— Говоря проще, библиотекарем, — скромно ответил Прокопий. — Я предпочел бы именоваться так.
А легенда такова. У одного заядлого шахматного игрока по имени Диларм была прекрасная жена — Фируза. Вопреки обычаям Востока ее муж играл на деньги и однажды, спустив таким образом все имущество, не придумал ничего лучше, как поставить на кон жену. Играл он плохо и почти проигрался, но умная Фируза шепнула супругу, что он может одержать победу, пожертвовав противнику обе ладьи. Диларм последовал совету и выиграл партию. Раздосадованный, что не он, а жена оказалась умнее, игрок стал осыпать жену упреками. В пылу ссоры он произнес, что если шахматы так дороги жене, пусть превращается в шахматную фигуру.
И тут произошло чудо. Прекрасная Фируза действительно стала фигурой, но не простой, а подлинной императрицей шахматного войска. Фируза, то есть ферзь, улавливаете? Говорят, что до сих пор любимой угрозой арабок против зарвавшихся мужей является фраза: «Уйду от тебя в ферзи!».
— Я, пожалуй, сыграю вот так, — сделав ход, выводивший его из-под удара, удовлетворенно констатировал Прокопий.
— Хм… что же было дальше? — впиваясь взглядом в доску и теребя бороду, хмуро спросил Владыко.
— Не найдя способов вернуть жену и окончательно отчаявшись, Диларм ушел в пустыню и там умер, а из его горьких слез возник источник. Человек, испивший воды из этого источника, до самого захода солнца был обязан решать шахматные головоломки.
— Ах, вот как! — патриарх сухо рассмеялся. — Действительно забавная легенда…
— Ну, а если вернуться к нашему разговору? — добавил он уже серьезно. — Вы действительно считаете, что Их необходимо спрятать?
— Да это необходимо, — жестко отозвался Прокопий. — Святые реликвии не должны попасть в руки этих варваров. В этом я убежден. Но главное, что меня беспокоит…
— Копье? — угадал Владыко, разом помрачнев.
— Да, именно Оно. Вы же знаете, что копье способно наделять того, кто им обладает, возможностями вершить судьбы мира. Оно может творить Великое Добро, но может принести в мир и Огромное Зло. Смотря по тому, в чьих руках Оно окажется…
Патриарх погрузил персты в бороду и, нахмурив чело, глубоко задумался. Доска с фигурами перестала его интересовать.
— Позвольте напомнить Вам, Владыко, — гнул свою линию Прокопий, — Константин Великий, владевший Копьем, провозгласил с Его помощью христианство нашей государственной религией. Император верил в то, что могущество Копья намного больше силы всех языческих богов вместе взятых.
Но вспомните, что случилось, когда варвары во главе с их предводителем Аларихом вошли в Рим? Прокопий Кесарийский в своей «Истории» рисует нам поистине страшную картину.
Библиотекарь закрыл глаза и прочитал по памяти: «В самом центре разрушения и грабежа восседал на императорском троне Аларих, одетый в роскошные одежды, с золотой короной на голове и со священным копьем, когда-то пронзившим тело Христово. И перед ним, сидящем на троне, тысячи римлян вынуждены были склонить колени и воздавать ему почести, именуя его императором и победителем. После шести дней бесчинств и грабежа армия Алариха покинула Рим, унося с собой все его богатства».