- Тогда уж лучше не надо никакого прогресса, - с горячностью возразил Джон, - он, словно дьявол, калечит не только тела, но и души людей. Вы посмотрите на молодых людей кучками толпящихся у игральных автоматов. С бессмысленными, бараньими глазами они нажимают ручки одноруких бандитов, убивая на это всё своё свободное время.
Хъюз внимательно посмотрел на него.
- Так, значит, Джон, нам надо отказаться от всех завоеваний цивилизации, от компьютеров, телевизоров, высокоскоростных лифтов, комфортабельных автомобилей, то есть назад к природе как говорил Жан Жак Руссо, назад к дикому первобытному состоянию, назад к этому хаосу, назад к этим волосатым тварям, одну из которых я, возможно, видел сегодня.
- Не знаю, что уж там говорил, этот ваш Жак Жан Руссо, - упрямо ответил Джон, - но такой прогресс нам не нужен. Не нужен, - и он с вызовом посмотрел на Хъюза.
- Так что же вы предлагаете Джон, - и Хъюз, прищурившись, посмотрел на него.
На секунду Джон растерялся.
- Надо чаще смотреть на звезды, - вдруг неожиданно выпалил он, он задрал голову, высоко, высоко они мерцали в ночной тишине, - надо чаще смотреть на звёзды, - громче и увереннее повторил он, - люди разучились смотреть на звёзды, от этого все и беды.
Его громкий голос разбудил Боба.
- Джон -Джон, - тихо и плаксиво позвал он.
- Наложите ему холодную повязку на лоб и дайте лекарство, - торопливо проговорил Хъюз.
Сделав всё это, Джон опять вернулся к Хъюзу.
И всё - таки вы не убедили меня молодой человек, - задумчиво сказал он. - Прогресс не остановишь, просто мы люди ещё самонадеянны и недостаточно мудры. Считаем себя богами, а на самом деле мы просто несмышленые ребятишки, которые ещё только делают первые шаги.
История, Джон, ещё только начинается и делаем историю мы, люди. И только от нас людей зависит, постигнет ли нас землян участь Атлантиды и мы провалимся в тар тара ры, закончив на этом свой земной путь, или всё-таки став мудрее, познав ещё больше законы природы, которая открывается перед нами в своём бесконечном многообразии, и познав ещё больше самих себя, сумеем преодолеть всякие кризисы и конфликты, чтобы ещё дальше нести сквозь глубину веков факел цивилизации, факел разума.
- А всё - таки обманет меня Боб, всё - таки обманет! - эта тревожная мысль, которую Джон упорно гнал от себя, вдруг вновь всплыла из подсознания. И чем настойчивее эта мысль овладевала Джоном, тем горячее, путанее и бессвязнее он защищал Боба.
********************************************************************
Вопреки опасениям Хъюза болезнь Боба оказалась не опасной. Съев в первый вечер чуть ли не пол куска антилопы, и выпив чуть ли не литр вина, он на следующее утро проснулся почти здоровым, рана тоже неожиданно быстро начала затягиваться. Возможно, свою роль в таком чудесном выздоровлении сыграли современные сильнодействующие лекарства, которыми его так усердно потчевал Хъюз, но Боб приписывал всё это исключительно своему здоровью.
- У нас все в роду были исключительно здоровыми, - говорил он, с аппетитом разгрызая своими крепкими белыми зубами кость, - мой дедушка дожил до ста лет, и я Боб всех вас ещё переживу.
Но окончательно выздоравливать Боб, почему-то не спешил. Болезнь, длившаяся всего один день, сделала из него большого капризного ребёнка, забыв про золото и алмазы, он выдумывал то одно, то другое, то третье, изводил Джона и Хъюза своими причудами.
Два дня они безропотно сносили все притязания Боба, стараясь исполнить все его желания. Наконец Хъюзу всё это надоело.
На третье утро после болезни, когда Боб своим плаксивым голосом, такой он у него сделался во время болезни, попросил у него принести птичьих яиц, чтобы он Боб поскорее выздоровел, Хъюз встал и решительно подошёл к нему.
- Да, вы, Боб, абсолютно здоровы, - сказал он, ощупав его лоб и осмотрев рану, - ваш лоб холоден, как айсберг, да и рана уже давно затянулась. Вы просто симулянт, Боб, - твёрдым голосом сказал он ему.
- Вот, что или мы немедленно отправляемся на поиски вашего дурацкого золота, которое мне изрядно надоело, или и я считаю это самым лучшим, так же немедленно отправляемся к машине времени и возвращаемся в наше милое настоящее.
Вмиг слетела с Боба плаксивость и показная слабость. Перед Хъюзом, тяжело дыша, стоял наглый и циничный хищник, готовый ради золота на всё.
- Мы отправляемся, Хъюз, - своим обычным голосом проговорил он, - и отправляемся сейчас.
Ещё два дня прошли в безуспешных поисках золота. Кончился тенистый лес, и на место ему пришла саванна с её высокими жухлыми травами, с её жарким, испепеляющим всё живое солнцем. Лишь изредка путешественникам удавалось укрыться в тени зонтичной акации от его губительных лучей.