- Да успокойтесь вы, Боб, и объясните в чём дело, у меня от вашей стрельбы все барабанные перепонки скоро лопнут, - с досадой произнёс Хъюз.
Боб немного успокоился и уже более осмысленнее взглянул на Хъюза.
- Они идут, первые люди к нам идут, - вот в чём дело Хъюз.
- А с чего вы это взяли, - спокойно спросил он.
- Ну, как же, - быстро ответил Боб, - сначала они кричали У-У, затем послышался какой-то дьявольский смех, у меня от него до сих пор мурашки по коже, и Боб передернул плечами, а затем я услышал хруст веток.
- Вот оно в чём дело, - иронично усмехнулся Хъюз, - тогда мы пошли с Джоном досыпать, а вы ещё немного подежурьте Боб.
- А как же я, - и Боб чуть не захныкал как маленький ребёнок, - неужели вы оставите меня на съедение первым людям, ведь они же злобные и коварные.
- Нет, это были не первые люди, - и Хъюз чуть заметно улыбнулся, - первые люди, как и любые другие хищники, подкрались бы к вам бесшумно и незаметно, а затем бы быстро тюкнули, чем нибудь тяжёлым по башке, а, судя по вашим сбивчивым описаниям, вы Боб испугались обыкновенного филина.
- Как, в Африке живёт филин, - лицо Боба вытянулось от изумления.
- А что - ж тут такого, - ответил Хъюз, - филин птица довольно распространённая, и живёт он всюду: в лесах, пустынях, на равнинах, а один русский учёный обнаружил гнездо филина даже в горах, на высоте 4000 метров. Ну, мы пойдём досыпать Боб, а то уже скоро собираться, - и Хъюз с Джоном, не спеша, отправились к своему ночлегу.
Утром они стали торопливо собираться.
- И зачем ты его только берёшь, - досадовал Боб на Джона, укладывавшего золотой слиток, похожий на сидящего Будду, - нам будет и так тяжело, а тут ещё ты со своей золотой игрушкой.
Но тут Джон неожиданно проявил характер.
- Не всё ли равно Вам, Боб, - холодно и развязно сказал он, - сколько я понесу килограмм золота 20 или 30, в, конце концов, мучиться придётся мне, а не вам.
Не ожидавший такого отпора Боб удивлённо посмотрел на него.
- Ну-ну, - только и сказал он.
Решили всё золото разместить в канистре, где раньше была вода. Однако вскоре отказались от этой затеи. Несмотря на свой небольшой объём, золотой песок весил довольно прилично, поэтому меньшую часть золота разместили всё же в канистре, которую понёс Джон. А остальную, примерно две трети, насыпали в пластиковый мешок, в котором Боб нёс спиртное.
Однако спиртное Боб тоже выкидывать не захотел. Три полутаралитровых бутылки отличного красного вина, сделанных из специального органического материала Боб после долгих препирательств с Хъюзом всё же водрузил наверх.
Хъюз быстро срубил тоненькое деревце, к нему привязали мешок, и небольшая процессия двинулась в путь. Джону мешал золотой слиток, он пробовал то нести его в руке, но рука быстро уставала, к тому же тяжёлый металл постоянно выскальзывал у него из пальцев, то приспосабливал его себе на спину, вызывая тем самым язвительные насмешки Боба. Наконец, он крепко перевязал его морским узлом и так, постоянно меняя руки, мучаясь и спотыкаясь, он поплёлся за Бобом и Хъюзом.
Радость, как и беда не приходит одна. Неожиданно быстро похолодало, небо стало грязно-свинцового цвета, и пошёл дождь. Он шёл ровно один день.
Боб, Джон и Хъюз промокли до нитки, но это их нисколько не огорчило, пересохшими от жажды губами они ловили драгоценную влагу.
Дождь, вернее, тропический ливень, напоил влагой не только их. Лес, до этого умиравший от жаркого палящего солнца, оживал буквально на глазах.
Он наполнился весёлыми звонкими голосами птиц, радостно распевающими свои песни, громкими визгливыми криками обезьян, прыгавшими где-то там высоко в кронах деревьев, рёвом саблезубого тигра, потрескиванием, похрустыванием веток, а цветы, в изобилии росшие в нём, источали после дождя такой одуряющий аромат, что у путников невольно закружилась голова.
Через три дня они почти уже подошли к машине времени, оставалось только перейти речку, в которой умудрился искупаться Боб. Но сейчас её было не узнать, из маленького тоненького, еле струившегося ручейка, она превратилась в шумную полноводную реку.
По её грязно жёлтым водам плыли вырванные с корнем деревья, рыбы, невесть откуда взявшиеся в ней, играя своими гибкими сильными телами, на минуту выпрыгивали из неё, переливаясь всеми цветами радуги, а затем с шумом уходили обратно в воду. Вдоль берега слышалось хлопотливое кряканье уток.
Хъюз озадаченно потёр затылок:
- Д-а! Вброд мы сейчас её не перейдём. Придётся делать плот. Возьмите мачете, Джон, и срубите несколько тонких деревьев, только на этот раз без глупостей, или нет, лучше я сделаю это сам, - и Хъюз, взяв мачете, углубился в лес.