— Но толк-то от вашего риска был?
— Да. По данным английских источников «зеехунды» потопили судов общим водоизмещением свыше 120 тысяч тонн. В том числе и английский эсминец «Хэлдон»… Мы не считали себя камикадзе, смертниками. У нас было право в случае безвыходного положения сдаваться в плен. Разумеется, мы пренебрегали этим правом. Мы были очень молоды и потому самоотверженны, считали, что воюем с исконным врагом Германии — англичанами. Многие из моих приятелей лежат вон там, — Гуллман показал кружкой в сторону сверкавшего под солнцем Ла-Манша. — Мне повезло. Я воевал всего один месяц — в апреле сорок пятого.
Лозунг нацистов «пушки вместо масла» престранно переиначился в последние дни войны: «масло вместо торпед». Так сняв боевые торпеды и подвесив вместо них емкости с растительным маслом и топленым салом, три «зеехунда» доставляли в осажденный англо-американцами Дюнкерк столь необходимые голодавшим солдатам жиры. Обратно вывозили письма. Участь этих корабликов была незавидна: в дни капитуляции их затопили под Дюнкерком. Правда, потом их подняли и распределили по морским музеям Франции и Британии.
Так получилось, что вскоре после беседы с бывшим командиром «зеехунда» я оказался в Кронштадте, где стоит уникальная карликовая подлодка российской разработки — «Пиранья». Обладая всеми достоинствами «зеехунда», наша сверхмалая субмарина приобрела множество новых качеств, которые поставили ее в ряд лучших в мире кораблей своего класса. Титановый корпус позволяет ей уходить на глубину до двухсот метров. Кроме трех членов экипажа, «Пиранья» может нести и 6 боевых пловцов. Она приспособлена также и для постановки морских мин.
На международной выставке вооружений в Абу-Даби «Пиранья», созданная в питерском СПМБМ «Малахит», получила высшие баллы. Но это не спасло уникальный корабль от печальной судьбы. Общая беда всего флота (да и всей России) — безденежье — поставила ее на мертвые якоря в углу кронштадтской гавани. По злой иронии рока, «Пиранье» выпало сниматься в кинокомедии «Особенности национальной рыбалки». Она блестяще сыграла свою роль. Но как хочется верить, что ей выпадет более серьезный шанс на морском театре.
Москва — Портсмут — Пассау
АВАНТЮРЫ ВО ЛЬДАХ
ДВА КАПИТАНА И «СВЯТАЯ АННА»
По следам героев жизни и книг
Этот рассказ я начинаю из Пскова, с того места, где когда-то стоял дом, в котором родился и вырос Вениамин Каверин, автор замечательного романа «Два капитана». Самого дома уже нет, есть мемориальная доска…
Быть может, надо было начать с гранитного причала города Полярного, что при входе в Кольский залив. Ведь именно отсюда отправилась «Святая Мария», шхуна капитана Татаринова, в гибельные льды Карского моря. Это по роману. Да и по жизни — прообраз главного героя — лейтенант Брусилов повел свою «Святую Анну» тоже отсюда, из Екатерининской гавани тогдашнего Александровска-на-Мурмане.
Но для меня эта волнующая история началась именно с каверинских страниц, поэтому и я начинаю свой розыск из Энска-Пскова, с берегов реки Великой.
СНАЧАЛА БЫЛ РОМАН…
Всякий раз, когда я простужался и заболевал, мама приносила мне чашку препротивного горячего молока с медом и любимую книгу — роман «Два капитана». Тогда я пил молоко, убеждая себя, что такое снадобье вполне могло бы спасти обмороженного штурмана Климова с застывшей во льдах шхуны «Святая Мария».