— Свяжись с базой, — вместо ответа приказал командир. — Передай наш курс и предупреди, чтобы не вздумали стрелять, Знаю я наземников. Не хватало получить попадание от своих.
— В самом деле, командир, — сказал второй пилот, — почему им придается такое значение?
— А ты следи за курсом.
Второй пилот тоже отвернулся.
Они шли над облаками. Командир смотрел на снежные горы. В кабине молчали. Экипаж обиделся. Но что он мог сказать, если сам знал ровно столько же. Он мог лишь повторить приказ: «Патрулировать район баз „Лотос“ и „Дракон“, уничтожать все птичьи стаи, встреченные в этой зоне. Соблюдать максимальную осторожность».
Молчание длилось минут двадцать. Потом второй пилот сказал:
— Сближение — сто. Они идут ниже облаков, командир.
— Снижаемся. Всей эскадрилье — снижение до тысячи.
Окна кабины застлала белая пелена. Летели словно в молоке. Затем пелена лопнула, открылась земля — коричневая и зеленая с серыми прожилками дорог.
— Сближение восемьдесят, — сказал второй пилот. — Вот они!
Против дымного солнца темнела длинная изогнутая черточка.
— Прошьем с двух сторон, — сказал командир. — Первое звено, за мной. Второе — Джордж, зайдешь справа. Стреляем в перекрест. Залп по команде. После залпа уходим в облака и выныриваем через двадцать километров.
— Есть, командир!
Шесть истребителей отделились и, как приклеенные друг к другу, пошли вправо.
— Готовность три минуты, — сказал командир.
Второй пилот включил таймер, начал отсчет.
— Две сорок… две двадцать… две…
Стая стремительно вырастала — алая в утреннем солнце, вытянутая, переламывающаяся.
— Детский сад, — сказал командир. — Не понимаю, зачем понадобились особые части.
— Одна тридцать… одна двадцать… — повторял второй пилот.
— Командир! — крикнул радист. — Прошли над «Лотосом». Они требуют, чтобы мы ни в коем случае не возвращались с юго-запада, чтобы описали дугу и вышли в район старым курсом.
— Перестраховщики, — сказал командир. — Вот за что всегда не любил противовоздушные войска — за перестраховку.
— Пятьдесят… тридцать… десять… пять… Ноль, командир!
— Залп!
Мгновенно самолет тряхнуло, вспыхнул белый дым, отлетел назад. Далеко справа сверкнуло ослепительное облако — выстрел лило второе звено.
— Вверх! — приказал командир.
— Жаль, не увидим попадания, — сказал второй пилот. — Наверное, красивая картинка.
В кабине громко хрустнуло, будто раскусили орех.
— Черт возьми, свет! — закричал командир. — Почему нет света?
Наружные стекла почернели.
— Падаем, командир! — сообщил второй пилот.
Командир вслепую — не светилась даже приборная доска — потянул штурвал на себя: его словно приварили к корпусу. Самолет затрясся, заскрежетал рвущийся металл, и через расходящиеся трещины в кабину хлынуло пламя.
Наблюдатели наземной службы видели, как сближались стая и эскадрилья. Видели, как отделилось второе звено, четко, словно на параде, пошло вправо. Затем от каждого самолета рванулись белые шлейфы — залп ракетами «воздух — воздух». А затем очи увидели, что все двенадцать самолетов лучшей в полку эскадрильи разом вспыхнули, как картонные, и закувыркались в светлеющем небе.
Новости поступали ежеминутно. Машина, прямым кабелем соединенная с телетайпом, извергала бесконечную ленту. Президент сидел за столом все еще в халате; лицо его за ночь пожелтело, под глазами появились мешки. Он молча просматривал ленту, перебрасывал ее через стол — советнику.
…От командующего Первой особой дивизией истребительной авиации:
Первый полк особой дивизии истребительной авиации в шесть часов пятнадцать минут вышел этажеркой на объект «Птицы» в районе 17-11 (Харлан). Имея приказ на уничтожение объекта, полк произвел послойный ракетный залп системами «воздух — воздух», после чего связь с ним была прервана. По сообщениям наблюдателей, ракеты, пройдя объект поражения «Птицы», не взорвались. Самолеты полка через десять секунд после выстрела были атакованы с применением неизвестного оружия. Из ста восьми человек летного состава в живых остались двое. В настоящее время в зоне инцидента ведется интенсивный поиск уцелевших. Одновременно предпринимаются попытки выяснить судьбу невзорвавшихся ракет системы «воздух — воздух».
…От командующего Первой особой дивизией истребительной авиации:
Второй полк особой дивизии, последовательно с первым выйдя на объект «Птицы» и открыв огонь с предельной дистанция, потерял в первые же секунды боя до шестидесяти процентов машин. Оставшимся экипажам приказано немедленно вернуться на базу. Уточняю потери в первом полку: погибло девяносто человек, судьба еще десяти неизвестна. В связи с имеющимися потерями прошу подтвердить приказ о продолжении атаки на объект «Птицы».
…От командующего Вторым Атлантическим подводным флотом:
Сегодня к шести часам Седьмая, Восьмая и Девятая эскадры атомных подводных лодок сосредоточились в указанном районе (западнее Бермуд) и начали продвижение к центру возможного пребывания «Летучего Голландца». В восемь тридцать командиры эскадр сообщили о появлении цели. В восемь тридцать две связь была прервана и не восстанавливается уже в течение часа. Самолеты ВМФ обнаружили в атом районе множество плавающих обломков. Принимаются меры для спасения экипажей подводных лодок. Четвертой, Пятой и Шестой эскадрам отдан приказ аварийным ходом выдвинуться в указанный район (западнее Вермуд).
— Гиф, — сказал советник, держа ленту в дрожащих руках, — это надо немедленно прекратить. Мы останемся без армии.
Костюм советника был помят, галстук развязан, безупречные волосы рассыпались.
Президент перевел на него ничего не выражающий взгляд.