— Мику! — вновь закричал он, увидев дверь её комнаты, в которую он так и не смог попасть этим вечером.
— Мику! Открой! Нужно выбираться! — Сион что есть силы заколотил в дверь, а потом грудь будто бы прошило раскаленной иглой. А что если она уже…
— Нет, — выдохнул он и вновь врезал по панели. — Мику! Отзовись! Прошу тебя!
Ноги подкосились, и Кайто бессильно опустился на колени. Дыхание сбивалось, а пальцы до боли вцепились в деревянную поверхность двери, но тут колено уперлось во что-то твердое. Сион нахмурился и ощупал свой пиджак: в левом кармане обнаружился револьвер.
Руки дрожали, так что ему пришлось несколько раз выдохнуть и вдохнуть, что при общем задымлении было крайне опасно. Он отошел на несколько шагов от двери и прицелился. Палец взвел курок, а потом плавно нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел и пуля снесла часть косяка. Отбросив ненужную теперь пушку, Кайто что есть силы врезался плечом в дверь, и она с треском распахнулась.
Внутри царил дымный мрак, но Мику обнаружилась у самого входа. Судя по всему она пыталась добраться до двери, но потеряла сознание.
— Мику! — Сион бережно перевернул её на спину, ощущая как горло сдавливает от страха. Он наклонился к её лицу, пытаясь уловить дыхание. Спустя несколько очень долгих секунд кожи коснулось невесомое дуновение.
— Господи, — Кайто выдохнул. — Жива…
Он закрыл глаза, тщетно пытаясь унять нервное возбуждение, но потом поднялся на ноги и пошатываясь, приблизился к окну. Подергал крепкие деревянные рамы, а потом едва не застонал. За двойным стеклом обнаружились кованные решетки. И какой идиот установил решетки на третьем этаже?! Так или иначе, через окно им не выбраться.
Кайто вздохнул, а потом оторвал от рубашки второй рукав, смастерив из него повязку для Мику. Снял с пояса влажный пиджак и обернул им верхнюю часть её головы, чтобы хоть немного защитить от жара и пламени. В том, что весь второй этаж уже объят огнем, он не сомневался. Периодически до него доносился надсадный треск перекрытий и балок — пожар распространялся выше.
— Все будет хорошо, — он взвалил Мику на спину, не забыв связать её запястья, снятым с её же ноги чулком. — Я вытащу тебя отсюда.
Странно, но бессознательно тело казалось ему в разы тяжелее, чем когда он носил её на руках ранее. Колени пригибались к полу. Рубашка на спине стала липкой, а во рту горчило.
«Нет…не смей вырубиться…не вздумай даже, — внушал он себе, спускаясь по шаткой лестнице, часть которой уже была объята огнем. — Мику…ей нужно на воздух».
Второй пролет он буквально пробежал сквозь пламя, ощущения были такими словно с лица содрали кожу, а потом облили кислотой. Влажный хлопок начал дымиться, а легкие съежились от жара. Задыхаясь от боли, Кайто рухнул на колени, лишь каким-то чудом не сбросив со спины Мику.
Тело болело так, словно по нему проехался асфальтоукладчик, но Сион стиснул зубы и вновь поднялся на ноги. Покачиваясь словно живой мертвец, он толкнул двери гостиной и кинулся к дверям в сад. Кулак врезался в гладкую поверхность. Раздался пронзительный треск, на разбитом стекле остались кровавые разводы. Рубашка висела лоскутами, а по левому боку стекало что-то теплое, но он ничего не чувствовал. Взгляд синих глаз был прикован к зеленеющему массиву сада. На негнущихся ногах он дошел до лабиринта и там рухнул на колени.
Обожженные легкие работали словно сгнившие мехи, воздух со свистом выходил из раскрытого рта. Спустя пару минут Кайто смог нормализовать дыхание, снял со спины Мику и бережно уложил на траву. Покрытые копотью пальцы нежно скользнули по бледной щеке, но она не реагировала. Сион вздрогнул и прижал к себе хрупкое тело — оно было пугающе холодным.
— Мику, — сипло выдохнул Кайто, почти не замечая боли в обожженом горле. — Очнись, прошу тебя.
Однако она осталась бездыханна, напоминая собой красивую фарфоровую куклу.
Кайто сцепил руки в замок и опустил на грудь девушке.
— Давай…давай же… — бормотал он, отсчитывая тридцать ударов, а потом вдохнул в её приоткрытые губы остатки кислорода. В груди словно вспыхнул огонь, и Кайто надсадно закашлялся. Перед глазами все плыло, а в ушах звучал звонкий детский голосок.
— Эй, Бара-кун, а если я уколю палец о веретено и усну на сто лет, ты меня разбудишь?
— Что за вопрос, глупая, — он покосился на лежащую рядом девочку. — Ты хоть раз видела как выглядит веретено? Им невозможно уколоться.
— Сам ты глупый, — Мику очаровательно насупилась. — Не важно чем я уколюсь, может быть шипом от розы, но ты должен меня разбудить.
— Ладно, — Кайто вздохнул и вновь взглянул на небо. — И как мне это сделать?
— Как все принцы, — Мику смущенно порозовела. — Поцелуем конечно же.
— Ну вот, — Кайто провел большим пальцем по её потрескавшимся губам. — Вот твой поцелуй принцесса, но почему же ты не просыпаешься?
***
Спустя несколько часов после ухода Лолы за окном вновь зарядил дождь. Его монотонный шум навевал дрему, поэтому Кайто поспешил закрыть окно и включить вентилятор. Однако не успели лопасти раскрутиться, как в дверь вновь позвонили.
«Снова Лола?» — с досадой подумал Кайто и, щелкнув замком, рывком открыл дверь. В следующий миг пальцы с силой сжали ручку. За дверью стояла она.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Кайто оглядывая её продрогшую фигуру.
— Принесла почту, — произнесла Мику, и Кайто прикрыл глаза. Для стороннего человека её голос остался прежним, но он прекрасно слышал, что это не так.
— Могла бы оставить под дверью, — он отвел взгляд, невольно отмечая, что её волосы вернули себе исконный черный цвет.
— Я промокла, — Мику неловко переступила с ноги на ногу. — Можно переждать у тебя дождь?
— Ладно, — Кайто с неохотой отступил в сторону, пропуская её в свою запущенную квартиру. — Сейчас принесу полотенце. Обувь можешь не снимать.
Сион скрылся в ванной, а Мику все же разулась и прошла в комнату, поражаясь такому холостятскому быту. Руки, сжимающие изящный клатч, дрожали, но вовсе не от холода.
— Кофе? — спросил Кайто, протягивая ей темно-синее полотенце.
— Да, было бы неплохо, — Мику нервно улыбнулась и опустилась на маленький пуфик у стола, украдкой вдыхая свежий аромат махровой ткани.
— Прости, у меня только растворимый, — Кайто вернулся из кухни, держа в руках две чашки с черным напитком. — И нет сахара.
— Ничего, — Мику приняла кружку. — Мне тоже сладкое разонравилось.
— Вот как, — Кайто неловко кивнул и прислонился спиной к тумбовому столу. — Последствия отравления?
— Врачи говорят, что так, — она опустила взгляд. — Хотя, может просто я выросла?
Кайто промолчал, сосредоточенно изучая содержимое своей чашки. После пожара Мику несколько месяцев провела в коматозном состоянии — концентрация отравляющих веществ, попавших в её легкие была близка к критической. К счастью, врачи смогли вернуть её к жизни, но проснувшись, Мику еще полгода не могла говорить. Конечно, это стало закатом её карьеры.
— А ты? — Мику бросила на него острожный взгляд. — Мне сказали, что у тебя был ожог легких и…
— Все в порядке, — заверил её Сион. Он тоже прошел курс реабилитации, два месяца питаясь одними таблетками и теплым молоком. Но его голос, если не считать легкой хрипотцы в моменты волнения, остался прежним.
— Хорошо, — Мику слабо улыбнулась, баюкая в ладонях чашку. — Боялась, что ты не сможешь вернуться к нормальной жизни.
— Тебе следует больше думать о себе, — Сион провел рукой по волосам. — После завершения карьеры таким способом ты наверняка была в растерянности.
— Нет, я даже рада, — Хацуне пожала плечами. — Не пришлось придумывать повод, чтобы уйти.
— Ты едва не погибла, — он нахмурился. — О какой такой радости…
— Но я жива, — Мику поставила кружку на стол и поднялась на ноги. — Благодаря тебе, Кайто.
— И по моей же милости ты едва не задохнулась в дыму, — Кайто судорожно сглотнул. — Отец тебе не сказал, что это Ханеда устроил поджег, а надоумил его…