Мику уставилась на Кайто огромными, влажными глазами, не в силах поверить в его слова.
— Но я — не Кагамине, — он усмехнулся углом рта. — И не буду тебя принуждать. Однажды, когда ты совсем устанешь от одиночества, ты придешь ко мне сама.
— Никогда, — прошептала Мику, ощущая как в груди разгорается пламя.
— Посмотрим, — Кайто выпустил её запястье. — Кажется прием закончен, тебе лучше вернуться, пока отец не хватился.
***
«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!» — это слово каленым железом отпечаталось в её сознании, пока она яростно месила кулаком подушку, несмотря на разлетающийся по комнате пух. Слез уже не было, их высушила всепоглощающая ненависть. К его спокойному тону. К издевательской усмешке. К синим, не читаемым глазам. К теплым и сильным пальцам. К фантомному следу, что остался на её запястье от его прикосновения.
— Ненавижу… — прошептала Мику и вновь впечатала кулак в пуховое тело.
***
«Люблю…люблю…люблю», — пальцы зарываются в копну темных волос, оттягивая голову назад, заставляя податливое тело выгнуться дугой.
— Каааайто-саааан, — стонет девушка, но через секунду её губы накрывает ладонью, заглушая голос. Слишком наигранный. Слишком низкий. Слишком не такой.
Её тело — бесспорно привлекательное, сейчас тоже не имело значения.
Все, что нужно там, в голове — лучшей машине времени из существующих. Небольшое усилие, и вот он уже переместился на пару часов назад. Прижимает к себе хрупкое стройное тело в кружевном платье — невинно, и в то же время так развратно. Открытая спина и влажная ткань, идеально повторяющая все изгибы. Одному богу известно, чего ему стоило сдержаться и не завалить её прямо там в этих чертовых розах. Но потом, она вдруг рассердилась и вновь выпустила шипы. А он взялся за секатор и жестоко раскромсал все, во что она верила, на что надеялась. Теперь все напрасно. Осталось только одно.
— Ах… Кайто-сан, я уже… — девушка-горничная, его ярая фанатка, что помогла завязать бабочку, выгибается под ним, цепляясь пальцами за смятую простыню, а он рычит сквозь стиснутые зубы, в попытке сдержать рвущееся из подсознания имя.
========== 3. Отторжение ==========
Утром Мику проснулась с больной головой. Это можно было бы списать на похмелье, но за ужином она выпила меньше, чем полбокала, и вообще не была любительницей алкоголя.
«Это все стресс», — мысленно вздохнула она и поморщилась, когда горничная принялась расчесывать её волосы. Каждое прикосновение жесткого гребня вызывало дискомфорт. Когда непослушная прядь запуталась в зубцах, Мику сорвалась.
— Что с тобой сегодня?!
— П-простите, я не специально, — служанка покраснела и принялась распутывать её волосы. Мику недовольно поджала губы, а потом вспомнила, что именно эта девушка была вчера в комнате Кайто.
— Ты недавно работаешь? — зеленые глаза смотрели холодно.
— Нет, госпожа, — горничная опустила голову. — Уже третий год. Я — Кику…
— Знаю, — перебила Мику, хотя из всей прислуги, она знала лишь дворецкого. — Так почему ты такая неловкая? Плохо спалось?
— Н-нет, все в порядке, — Кику сковано улыбнулась. — Видите, все распутано.
— Кстати, — деланно равнодушным тоном спросила Мику. — Он дал тебе автограф?
— Автограф? — служанка окончательно стушевалась. — Нет, я ничего не просила.
— Правда? — Мику прищурилась. — Зачем же ты тогда его поцеловала?
— Я не… — Кику побледнела. — Госпожа, мне очень жаль. Я сегодня же попрошу рекомендацию, только пожалуйста, не рассказывайте никому!
— Успокойся, — Хацуне прохладно улыбнулась, невольно вспомнив, как у нее также украли поцелуй взамен автографа. — Лучше закончи с прической, иначе я опоздаю на завтрак.
После этой фразы Кику мигом подобралась и в два счета справилась с утреннем туалетом своей госпожи, а потом кинулась убирать постель. Сама же Мику поспешила в столовую, в надежде, что завтракать ей придется лишь в компании отца.
Мику приблизилась к застекленной двери и услышала восхищенный голос.
— Изумительно, я и подумать не мог, что это лишь репродукция!
Хацуне нахмурилась и переступила порог, одаривая присутствующих звонким приветствием.
— Доброе утро!
— Доброе утро, милая! — отец расплылся в радушной улыбке. — Как спалось?
— Лучше всех, — Мику вымученно улыбнулась и села на другой половине стола — напротив родителя, но подальше от Кайто.
— Доброе утро, — поздоровался он, улыбаясь одними губами.
— Мику, дорогая, смотри, что твой жених подарил нам! Отличнейшую репродукцию диптиха 15 века!
С этими словами он указал на две картины, установленные на стульях рядом с камином. Мику окинула взглядом композицию. На первом полотне была изображена группа людей, среди которых особенно выделялся господин в красной мантии. Он сидел на черном троне и вид у него был испуганный. На другой картине он же, но красное одеяние было сброшено на землю, тело несчастного заключено в тиски, а двое людей…
— Они…снимают с него кожу? — с ужасом прошептала Мику, рассматривая как один из мучителей обнажает левую ногу жертвы.
— Да, это жестоко, но в картине Герарда Давида есть смысл. Перед твоим приходом, Кайто-кун рассказывал мне.
— Картина называется суд Камбиса, — негромко произнес Кайто. — Сюжет основан на одном из эпизодов «Истории» Геродота. Судья Сисамн был продажным судьей, и за это царь Камбис приказал схватить его, а после снять с еще живого судьи кожу.
— Как отвратительно, — Мику отвела взгляд от полотна.
— Во время ареста Сисамна, за креслом стоял его сын. Он и стал преемником продажного судьи. Камбис распорядился, чтобы судейское кресло обтянули кожей казненного Сисамна, в назидание сыну и прочим судьям, — голос Сиона звучал глухо, а синие глаза неотрывно глядели на правую часть картины.
— Это слишком жестоко, — Мику вздохнула. — Ведь сын судьи ни в чем не виноват.
— Но он продолжил дело отца, — возразил Кайто. — А значит мог поддаться тому же искушению. Камбис поступил мудро.
— Достаточно и того, что отца схватили и казнили на его глазах, — вспыхнула Мику.
— Нет, — синие глаза смотрели остро. — Недостаточно.
— Так, дети мои, — Тосидзиро рассмеялся. — Рад, что вы так ладите, но завтрак стынет. Свою дискуссию о том, правильно ли поступил Камбис, можете продолжить по дороге. Кайто-кун, я ведь могу на тебя рассчитывать?
— Разумеется, — ответил Сион и поднялся из-за стола. — Посмотрю, готова ли машина.
— Подождите, — Мику переводила взгляд с жениха на отца. — Я поеду с ним?
— Звонила твой менеджер, — невозмутимо пояснил Кайто. — После обеда у тебя какие-то важные съемки.
— Почему она звонила тебе?
— Очевидно, потому что твой телефон был отключен, — пожал плечами Сион и слегка поклонившись Тосидзиро, вышел из столовой.
— Отец, ты не мог бы отправить со мной водителя? — Мику с кислым видом просматривала ворох сообщений от Гуми — телефон действительно разрядился — вчера ей было не до того.
— Мог бы, — он отпил из своей чашки с кофе. — Но я не смею мешать общению нареченных. Уверен, эти три часа до Токио будут вам полезны.
***
Утреннее солнце зыбко плавало в дождливой дымке, отбрасывая редкие лучи на хищную фигуру черного «ягуара». Кайто прислонился к полированному боку машины, ожидая когда же его невеста соизволит прийти. Увы, но вчерашняя ночь никак не улучила его самочувствия. Напротив, к нервозности добавилось легкое чувство вины перед служанкой. Он даже не узнал её имени — столь стремительно она исчезла из его комнаты после их спонтанной связи. Оставалось надеяться, что она хотя бы не разочарована. Хотя, судя по стонам, ей в самом деле было хорошо…
— Сион-сама, — чопорный голос дворецкого вывел его из раздумий. — Слышал, что вы уже покидаете нас?
— Да, Ханеда-сан, — Кайто скрестил руки на груди. — Меня ждет работа.
— Понимаю, — старик кивнул. — Надеюсь, что вам понравилось гостить в доме Хацуне, и вы вновь окажете нам такую честь.