— Полагаю, что так, — Кайто усмехнулся. — Я ведь жених Мику, а значит — ваш будущий хозяин.
— Об этом я и хотел с вами переговорить, — сухо произнес старик. — Вы любите юную госпожу?
— К чему такой вопрос? — Сион посерьезнел. — Мне казалось, вы знаете. В семьях подобных этой брак — всего лишь бизнес. Почему же наш случай должен стать исключением?
— Вы правы, — Ханеда помрачнел. — Брак по расчету — обыденное явление для элиты, и сколь бы сильно я ни хотел счастья для юной госпожи, я не в силах повлиять на эту ситуацию. И все же…
Взгляд дворецкого стал просто ледяным.
— Я не могу позволить Мику-сама выйти замуж за мальчишку, который когда-то был уличен в воровстве.
— Так вы узнали меня? — голос Сиона был абсолютно спокоен. — Впрочем, я не удивлен, хоть и прошло целых пятнадцать лет.
— Чего ты добиваешься? — процедил Ханеда. — Если я расскажу хозяину…
— Успокойтесь, господин дворецкий, — насмешливо произнес Кайто. — Будь я хоть трижды вором, Хацуне-сану плевать на это. Я нужен ему, а все остальное неважно.
Ханеда вновь открыл рот, но тут на лестнице звонко застучали каблуки.
— Мы едем или нет? — сварливо поинтересовалась Мику, зябко кутаясь в непромокаемое пальто.
— Всего вам доброго, юная госпожа, — вздохнул Ханеда, наблюдая как она садится на заднее сидение роскошного автомобиля, за рулем которого был человек абсолютно её не достойный.
С неба моросил мелкий противный дождик, но мальчик словно не замечал этого, сидя прямо на земле. Его рабочий комбинезон был весь грязный и заплатанный — пятном больше, пятном меньше. Великолепный розовый сад поместья Хацуне был окутан поздними летними сумерками, но запах словно бы стал еще сильнее.
Кайто глубоко вздохнул, а потом вытащил из кармана онигири, завернутый в полиэтилен — весь его сегодняшний ужин. Повара были заняты приготовлением пищи для долгожданного приема. Во всяком случае таковым его называл старик Ханеда. Сам же Кайто считал все это мероприятие пустой тратой времени, денег, а самое главное сил со стороны слуг.
Мальчик снова вдохнул пьянящий запах роз и уже хотел распаковать онигири, как позади него раздался негромкий треск, а после тоненький вскрик. Кайто подскочил как ошпаренный, в тот самый момент, когда из розового куста вывалилась девочка.
Кайто ошарашенно замер на месте, разглядывая её. Длинная ночная сорочка была изодрана, а темные волосы, заплетенные в две косички, растрепались.
— Т-ты кто? — внезапно выпалила она, прервав сеанс созерцания. Кайто вздрогнул и стушевался. Он прекрасно знал, что перед ним дочка хозяина, которую тот очень бережет. Так что она делает в саду так поздно, да еще и в таком виде?
— Ты что, немой? — юная госпожа нахмурилась.
— Нет, — Кайто взлохматил волосы. — Я умею говорить.
— Тогда почему не отвечаешь? — девочка насупилась, но потом в зеленых глазах зажглись искорки восторга. — Так это ты?!
— Я? — он неловко переминался на месте. — Да, это я.
— Я знала! — на её лице зажглась торжествующая улыбка. — Знала, что эльфы существуют!
Кайто едва не рассмеялся от такого заявления. Что за глупая девчонка? Она правда верит, что он — лесной дух? Или просто притворяется? В таком случае стоит ли поддерживать эту игру? На ум внезапно пришли слова дворецкого о том, что слугам нельзя общаться с хозяевами. Если он сейчас расскажет ей о себе, она разболтает отцу? Или скажет старику?
— Эй-эй, — девочка поднялась с колен, пытаясь отряхнуть грязь с шелковой сорочки. В глаза тут же бросились бледные коленки, покрытые болезненными царапинами. — А как тебя зовут?
— Бара*, — внезапно брякнул Кайто и подошел к девочке. — Эльф Роз.
— Как здорово! — она просияла. — Мику Хацуне, к вашим услугам!
Девочка попыталась сделать реверанс, но поморщилась и вновь упала на колени. В зеленых глазах задрожали слезы.
— Кажется, ты поранилась, — Кайто присел рядом с ней. — Дай, я посмотрю.
Слегка покраснев, он отодвинул край подола и осмотрел несколько кровоточащих ссадин.
— Больно? — он нащупал в кармане маленькую аптечку, которую всегда носил с собой, чтобы обрабатывать царапины от розовых кустов.
— Не очень, — прошептала Мику, едва сдерживая слезы.
— Почему ты не плачешь? — удивился Кайто, протирая раны антисептиком. В его представлении все девчонки были теми еще плаксами.
— Если заплачу, меня не пустят в Рай, — уверенно произнесла Мику. — А я очень хочу туда попасть.
— Зачем? — он аккуратно заклеил ссадины пластырями.
— Потому что там меня ждет мама, — Мику посмотрела на него как на ненормального. — Разве твоя не там же?
— Нет, — твердо ответил Кайто и закрыл аптечку. — Я полечил твои раны, поэтому иди домой. Тебя скоро начнут искать.
— Не могу, — Мику покачала головой. — Мне больно.
— А мне какое дело? — хмыкнул Кайто. — Сама виновата, нечего бегать по саду.
— Ты не эльф, — обижено буркнула Мику. — Эльфы все добрые и помогают потерявшимся детям, а ты — злой. Гадкий карлик!
— Я не карлик! — выпалил Кайто, а потом присел перед девочкой. — Залезай мне на спину, я отнесу тебя домой.
— Правда?
— Конечно, — Кайто нахмурился, но тут нежные руки обвились вокруг его шеи.
— Спасибо, Бара-кун, — щеки коснулось легкое дыхание. — Я знала, что ты добрый эльф.
Дождь монотонно барабанил по стеклу, нагоняя сонливость. Кайто моргнул, а после бросил взгляд в зеркало заднего вида. Мику демонстративно листала ленту. За время поездки они не сказали друг другу ни слова.
Кайто вздохнул и вновь устремил взгляд в лобовое стекло. Из-за дождя впереди размыло дорогу, так что по направлению в Токио образовалась гигантская пробка. По словам рабочих, на устранение повреждений уйдет пара часов.
Два часа в одной машине со своей невестой. Любой жених был бы в восторге, но Кайто был мрачнее тучи. Последние слова Ханеды вызвали в нем неприятные воспоминания, а присутствие Мику лишь усиливало это.
После первой встречи с розовым эльфом Барой, Мику часто наведывалась в сад — поболтать с ним о эльфах и феях. Кайто, который никогда не читал подобных сказок, постоянно ошибался, а иногда и поддразнивал доверчивую девчонку. Она обижалась, сбегала, но спустя пару дней приходила вновь. Кажется, она всерьез верила, что Кайто — эльф, который живет в её саду. Поэтому она считала своим долгом приносить ему свои рисунки фей, делиться сладостями, а также выбалтывать все секреты. Их общение продолжалось уже целый месяц, но в один прекрасный день Мику принесла ему свою величайшую драгоценность.
— Это мамин, — с гордостью заявила она и протянула Кайто сапфировый кулон в форме сердца, инкрустированный бриллиантами. Золотая цепочка таинственно мерцала в лучах летнего солнца.
— Красивый, — прошептал Кайто, неотрывно глядя на кулон. Он знал, что драгоценности очень дорогие, а еще он знал, что существуют люди, которые с радостью купят такую красивую вещь.
— Хочешь? — голос Мику прозвучал совсем рядом, и Кайто вздрогнул.
— А?
— Тебе хочется этот кулон, Бара-кун?
— Н-нет, — поспешно выпалил он. — С чего ты…
— Хочется, — Мику проказливо улыбнулась, а потом вложила украшение в его ладонь. — Вот, теперь он твой.
— Мику, но это ведь твоей мамы!
— Моя мама оставила его мне, — торжественно заявила она. — Поэтому он мой, а теперь — твой. Тебе же он понравился. А еще…
Девочка наклонилась к его уху и прошептала:
— Твои глаза такие же красивые.
Щеки коснулось что-то мягкое, а после Мику вскочила на ноги и унеслась прочь, взметнув кружевным подолом платья. Кайто же остался сидеть на месте, чувствуя как горят щеки, и, кажется, уши.
Он был тронут подарком, но все же не мог его взять. Поэтому решил вернуть украшение Ханеде, как только закончит с работой в саду. Однако, стоило дворецкому увидеть драгоценный кулон почившей госпожи в руках мальчишки-садовника, как все выводы были сделаны за него. Напрасно Кайто доказывал, что кулон ему отдала Мику — старик не верил, поскольку юная госпожа не могла общаться со слугой, тем более так близко. А на требование спросить у самой Мику, Кайто и вовсе схлопотал оплеуху.