Точно, ещё мой наставник уделил много внимания метанию ножей и копий, а также стрельбе из лука. Он хотел развить мою меткость, почему-то целясь в меня, наверное, показывая, как правильно. Чаще всего мне приходилось этим заниматься, когда наставник брал перерыв и дабы мой прогресс не застопорился, мастер Пиандао тщательно контролировал тренировки. А уже после восстановления мы приступали к спаррингам, где отрабатывались различные стили боя на мечах, ножах и ци-блокерства.
Благодаря его тренировкам я смог выйти на ничью или победу уже не при пятикратном ускорении, а всего лишь при двухкратном. И когда мы оба заливаемся кровью он с ироничной усмешкой работает с моими познаниями в тактике, технике, стратегии и даже в психологии воина. На таких уроках он требует от меня максимальной концентрации, но я уже давно научился поглощать любые знания словно воду в жаркой пустыне.
И пусть наставника может убить любой мастер магии, он по-своему великий воин. Не каждый может похвастаться достижением пика человеческих возможностей без магии, что меня подкупило при первом спарринге. Как обычный воин я тогда был действительно слаб и недостоин. Ведь только идиот с включенными… как их там… читами, способен нахваливать свою великолепность силы, игнорируя ущербность навыков.
Воистину хороший наставник, который не щадит своего ученика ни в чем. Он никогда не давал мне времени на передышку, отчего мне не каждый день удавалось уделить хотя бы пару минут медитации. Практика, практика и ещё раз практика. Ранения сами себя не смягчат, мечта сделать из себя настоящего воина не подстегивается сама по себе, а умение справиться с любой угрозой без магии требует времени. За эту мудрость я не перестану благодарить наставника и всегда буду уважать его за опыт и поддержку.
Моя благодарность вызывается не словами; они порой бесполезны. Нет, их нужно демонстрировать силой: умением не слабеть перед лицом трудностей. Я уже давно понял правило этого дома: следом за изнурительными тренировками и выяснением тонкостей боевых искусств нужно не останавливаться на отдыхе и восстановлении. Приказали сделать сотню мечей в кузне? Ночь длинная, а сонливость можно подавить, чтобы сделать две сотни мечей. Раны кровоточат и гноятся? Физический труд должен помочь забыть о боли и усталости. И ни в коем случае нельзя спешить с залечиванием ран. Зачем? Боль делает нас сильнее и приспособленнее. Помогает бросать новые вызовы, которые кажутся невозможными. Испытывать новые пределы, которые постоянно расширяются.
За эти четыре месяца, которые я тренируюсь под руководством мастера Пиандао, он всё ещё оставался недовольным мной. И поэтому прикладывает больше сил, заставляя страдать не только меня, но и себя. Он так сильно пытается меня нагрузить, что даже поседел за эти четыре месяца. Так часто прикладывает все свои силы во время спаррингов со мной, что даже получил серьёзную рану на ноге. Теперь он ходит при помощи трости и судя по прогнозам, нога заживет только через месяц. Но он не жалуется и говорит, что всё это ради меня. Что он хочет видеть меня в качестве лучшей версии себя. Надеюсь, мастер в тайне гордится мной, и поэтому я не должен его разочаровать, чтобы стать достойным его наследия.
Сегодня я вновь встретил Пиандао на тренировочной площадке. Он сидел на своем деревянном кресле и почему-то был столь жизнерадостен, что это меня удивило. Возможно, дело в свитке, который он держал в руках. Очень крепко держал; словно человек, падающий с обрыва, но зацепившийся за корень утеса. Это меня удивило.
— Лао, — хрипучим и уставшим голосом он поприветствовал меня. — Как я рад… — он сделал паузу на несколько секунд, за которые несколько раз прогнал слюну по рту. — Тебя видеть… Сегодня я с уверенностью могу сказать, что твое обучение подошло к концу и…
— Мастер, прошу прощения за дерзость, — искренним тоном прерываю его. — Но я ещё не готов остановить обучение, — делаю поклон понимая, что двухкратного ускорения недостаточно для окончания тренировки; от него нужно избавиться полностью.
— Ты готов! — резко опроверг он. — Пойми, я долго обдумывал этот момент и теперь понимаю. Тренировки не эффективны!
— Почему? — удивлено наклоняю голову, сильно удивленный, ведь мастер впервые перешел на столь резкий и настойчивый тон.
— Пойми, ты останавливаешь удар перед моей шеей! Это граница, которую тебе необходимо преодолеть. Что произойдет, если ты слишком увлечешься остановками и на поле битвы остановишься перед врагом? В одном шаге от победы! Этого нельзя допустить! Поэтому остановка перед финальным ударом не должна стать твоей привычкой! — активно жестикулируя незажившей и забинтованной рукой, он высказал глубокую мысль.
— Хорошо, в следующем нашем спарринге я не буду себя сдерживать и выложусь на полную, — серьёзно понимая его намерения, я кивнул.
Грустно убивать своего учителя, но некоторые культы ассасинов так и завершают своё обучение. Ученик должен победить наставника, чтобы самому стать наставником, полностью унаследовав их прошлое и отрезав его клинком от будущего. Возможно, чтобы привнести свои знания и умения, улучшая технику и передавая её следующему поколению. Но пойти на такой шаг… Мой мастер велик.
Но почему он смотрит на восход солнца чуть ли не со слезами на глазах?
— На возвращение моей формы уйдет много времени… — начал он, проверяя мою решительность. Мастер может не переживать — я готов.
— Я подожду, сколько бы времени на это не потребовалось.
— Ты впустую потратишь время! — резко запротестовал он. — Но у меня есть решение! Я перелопатил все связи и… кое-что продал, но это не важно! Главное, что у меня есть это, — дрожащей рукой он вытянул и передал мне сверток.
Я принял его и начал внимательно вчитываться.
Спустя минуту закончил чтение и, если так подумать, в этом есть смысл. Но похоже… Мастер Пиандао не хочет передавать своё додзе мне, так как считает, что я недостоин. В этом есть доля правды. Мне нравится путешествовать и не думаю, что смогу вместо постижения собственной силы принимать учеников в этом додзе как его глава. Да и лучше искать учеников самому, ведь алмазы сами к тебе не придут. За редкими исключениями.
— Но ведь мой путь может застрять в глуши, — немного сомневаясь, делюсь с ним.
— Я договорюсь.
— Ещё есть риск попасть под неумелое…
— Я договорюсь.
— И на это нужны деньги, а я пока не успел скопить…
— Я договорюсь… То есть, всё будет! — он показал мне большой палец вверх. Эх, не палец, а одна большая мозоль. Пиандао выкладывался в тренировках на полную, что видно по его незажившим рукам.
— И мне горестно с вами расставаться вот так… Прошу прощения, что не смог себя контролировать в нашем последнем спарринге. Теперь мы не можем провести выпускной бой не на жизнь, а на смерть, — вставая в ровную позу, я со всей искренностью преподнёс поклон. Давно так не делал, но он этого заслуживает.
— Это… — сглотнув, он попытался улыбнуться. — Возле ворот твои вещи и… Фат! Подготовь средства на годовую жизнь! Чтобы мой ученик ни в чем себе не отказывал и мог спокойно там пробыть минимум год! Чтобы он точно не вернулся с обвинением, что денег не хватило! — он крикнул своему дворецкому нечто странное и необязательное, но тот быстро побежал исполнять волю своего господина. Фат очень преданный человек.
— Мастер, я бы никогда не посмел попросить у вас больше, чем вы можете дать, — пытаюсь оправдаться, чтобы не показаться жадным до наживы человеком. Я не из таких людей. Для меня деньги лишь средство достижения цели, но никак не смысл жизни.