— Агни, — он устало помассировал виски. — Я должен отловить и уничтожить всех, кто противится воле Народа Огня, а теперь оказался у врагов в долгу… Как бы сказала моя дочь: подозрительно всё это.
Ситуация вышла неординарной, можно сказать, даже пагубной для моих планов. Всё хорошо сходится, более того, слаженно для группы мятежников. Они притворяются больными и покидают город вместе с ребенком; потом появляется наёмник и находит ребенка губернатора.
Похищаешь, возвращаешь, получаешь должника.
— Если вы хотите уничтожить мятежников и нанять меня в качестве исполнителя, то я отклоню этот запрос. Вместе с повстанцами ушли женщины, дети и старики, вероятно, семьи заговорщиков, — решил перевести разговор в смежную тему.
— Пока вы отсутствовали, мы уже получили ответ о вашей деятельности, — мужчина покачал головой. — Можете не переживать, я не считаю, что вас наняли мятежники. Уж больно их план был абсурден, чтобы думать так далеко. Пентакорь… Говоря между нами, за неё я получил по голове от принцессы нашего народа… И за эту искренность, я попрошу ответную. Мятежники ушли далеко?
— Если взобраться на самую высокую точку Омашу, можно увидеть дым в километре отсюда, — выдал позицию мятежников без зазрения совести.
Губернатор применил очень простой психологический трюк: раскрыть бесполезную информацию в обмен на полезную. Правда, он работает либо на простофиль, либо на тех, кому всё равно на карту низкой масти в колоде. Если надо, мятежников без моей помощи отыщут за несколько дней. Это если отправлять хромых солдат в погоню.
— Плохо… Я сам не горю желанием атаковать стариков и детей. Изначально мои советники предлагали захватить в заложники семьи мятежников, но я отказался. Возможно, правильно поступил, и мне за это воздалось. Как-никак, летающий зверек, говорите? — на вопрос он получил мой кивок. — И он не сбросил малыша в пропасть, где бы тот сгинул, а бросил к людям. За всё хорошее в этом мире мы получаем что-то хорошее взамен.
В этот момент в кабинет вошёл солдат, удерживающий драгоценную шкатулку, наверное, наполненную золотом или серебром. Я немного забыл, какое давление оказывают эти монеты на руки, держащие их, ибо в этом мире не часто расплачиваются шкатулками. Только аристократия Народа Огня.
— Ваша награда. И да, есть ли что-то ещё, с чем я могу помочь? — спросил Укано.
— Здесь слишком много для жизни одного наёмника, куда больше, чем нужно деревне на год, — я принял шкатулку и сразу её открыл, медленно осматривая золотые пластины. — Война не щадит никого, включая детей. Гуляя по городу, я встретил несколько домов, где содержат отпрысков наших врагов. Голод, идущий за войной, делает из нормальных детей — озлобленных зверей. Мы же, Народ Огня, в первую очередь стремимся к разделению наших благ со всем миром. С тем глупым миром, который их отвергает. Нам не выгодно иметь озлобленных зверей, но убивать их — значит плодить ещё больше им подобных, — я ухмыльнулся. — Если эти деньги помогут детям отсрочить проблемы с голодом на пару лет, и при вашем непосредственном распоряжении все средства точно пойдут на благие дела, я был бы вам очень благодарен.
Я взял ровно одну пластину — равноценную сотне монет, остальное положил на стол рядом с Укано. Мужчина удивился такой честности и открытости. Не меньше удивился я сам; мне по-хорошему нужно очень много средств на переворот в Ба Синг Се. Есть пара вариантов с захватом ресурсов богатых семей и казны города, но это кровавые пути достижения цели.
Увы, альтернативные я не придумал. То, что дал Укано — много для детей, но ничтожно мало для моих целей. Так что, пусть смертность от голода будет сведена к минимуму. Всё же, эти отпрыски без семей… Если так подумать, многие из них потеряли своих родителей из-за активной деятельности Выжигательного отряда.
— В таком случае, — безобидно выглядящий мужчина положил руки на колени. — Я выполню вашу просьбу. Она звучит разумно. Вы настоящий патриот Народа Огня, раз заботитесь о таких мелочах.
— Прощайте, губернатор, — я кивнул Укано и жестом попросил Аанга следовать за мной. И прямо за дверью мы наткнулись на греющую уши Мэй, прислонившуюся к стене. Она притворялась безучастной, но было видно, что девушка, подобно своему отцу, переживала о семейном благополучии. Единственная реальная причина, почему губернатор распорядился открыть ворота — кроется именно в семейных ценностях. Он ставит интересы своей семьи выше всего остального.