Зная, что предпримет дух, а главное, понимая, где он будет и что является его слабостью, я тщательно проработанным планом вторгся в деревню и выжег её до основания. Жители? Они убежали и были припуганы Азулой. Окружающий лес, как бы грустно это ни было, будет не восстановить. Но дух… каким бы сильным он ни представлялся, но на моменте трансформации в тёмную сущность все они прокалываются. Становятся уязвимыми и не могут буквально ничего противопоставить вплоть до момента поглощения. Как с тем тёмным драконом, добить которого не составило никаких проблем.
Афка вопрошала меня об этом лишь из-за непередаваемой жестокости, к которой она всё ещё относилась с осуждением. Забрать у людей их дома, кров и надежду ради убийства одного духа? Даже звучало жестоко. Ей хотелось знать, где та грань, которую я готов переступить.
— Знаешь, Афка, — сложив весь используемый в бою песок в виде тыквы за спиной, я сел на корточки. — Чтобы случилась та немыслимая гипотетическая ситуация, в которой я воспринимаю тебя врагом, надо вырвать из моей жизни сотни положительных моментов касательно тебя. Другим же духам плевать как на меня, так и на прогрессию человечества… и если ты спрашиваешь всё это только из жалости к оставшимся без домов жителям, то я со всем разберусь.
Похлопав рыжую, смущающуюся голову, я вернулся к горожанам и увидев, как Азула заставила их всех сесть на колени перед собой, развеял атмосферу недопонимания. Незачем было пугать их всех настолько сильно, ребятки уже готовы подчинится своим завоевателям. Послав письмо ближайшей армии, которая сопровождала нас в походах, мы дождались, пока они припрутся со своими повозками и продовольствием, и заберёт каждого жителя в уже заранее готовое место. Таких, стоит сказать, было всего несколько:
На севере, в центре и юге континента. Северное прибежище обеспечивали и защищали граждане страны огня, они селили обывателей в одну из самых ранних колоний, где жители народа огня и земли уже давно, примерно сто лет, сосуществуют вместе. На юге роль приюта взяла деревня Чина, жители там, как мне доводилось слышать, были в экстазе от моего завоевательного похода, а самые обученные игроки в Пай Шо, у которых имелся и опыт реальных битв, даже стали командовать частью армии. В центре же приютом стал Омашу, жители быстро там окучивались, так что переживать было не о чем. И не стоило думать, что каждый город и деревня, которые вставали на нашем пути, выжигались дотла, такого не мог позволить себя даже Озай. Исключительно самые проблемные места, где жители готовы глотку рвать за духов, и при этом усилено им молились, равнялись с землёй, чтобы добраться до их святых мест.
До сих пор эти места не вызывали серьёзных опасений… но следующее могло и, скорее всего, станет большой занозой в заднице. Последний этап превентивного удара состоял даже не из выбора, не было никаких трёх или даже четырёх вариаций, как бы лучше подступится к войне, мы все понимали, что выход один: уничтожить Туманное болото, самый доступный портал в наш мир. Вот только даже моё сердце обливалось кровью при мысли об этом, но не из-за жалости к деревьям или, упаси господи, духам, что там обитают.
Просто важнейшей частью того места был гуру, который помог мне уже не один раз. Он привязан к тому месту на уровне чакры, для него болото — это весь мир, который он ценит и лелеет. Прийти туда и всё разрушить? Тут вопрос Афки встал мне боком. Кого я готов уничтожить ради своих целей? Насколько жестокой тварью способен стать? Как мне ему помочь⁈
Вариант был… возможно, слишком сложный, и мне не стоило бы задумываться о таких сложных задачах ради какого-то немытого отшельника, но поступить по-другому не позволяла совесть. Я заставлю гуру Хью отказаться от любви.
— Что это ещё такое? — застыв с потемневшим взглядом, Азула дёрнула носом и намеренно зажала его пальцами. — Воняет хуже, чем обгоревшая плоть. Одно из худших мест для мага огня, деревья с таким содержанием влаги очень плохо горят.
Мы остановились прямо у корней болотных деревьев, если бы прошли ещё немного, то непременно угодили бы в топи, по которым попросту невозможно передвигаться. Те немногие участки суши, которые можно было увидеть, уже заняты какими-то существами — либо яркими, очевидно ядовитыми лягушками, либо даже крокодилами. На деревьях тоже водились странные птицы и большие жучища, но неприятнее всего было видеть духов, они собирались как косяки рыб, плывя либо по воздуху, либо скрываясь меж деревьев. Раньше я даже не подозревал, как их много тут водится, но сейчас, получив возможность видеть ту сторону мира, ощутил себя не в своей тарелке.