— Но ты ведь не отрицаешь, что этот молодой человек, вовсе не походит на обычного мистия или парика, — живо возразила Софья. — Земледельцы и ремесленники, так себя не ведут. Да и на стратиота, он совсем не похож.
Купец, снял с очага глиняную посудину, с закипевшей водой и поставил ее на камень остывать.
— Это, только лишний раз доказывает, что он не может быть подсылом ваших преследователей. Столь явное несоответствие образу — полный бред. Скорее всего, для подобного дела, они направили бы каких-нибудь вояк-наемников, — спокойно промолвил Агафий. Он задумчиво сдвинул плечами и в сомнении продолжил свою речь:
— Да… Странный человек. Я госпожа, как вы знаете, занимаюсь торговым делом издавна. По наследству. И мое занятие, сталкивало меня с выходцами из разных слоев, стран и народов. И вообще, приучило быть очень наблюдательным и разбираться в людях. Так вот, этот парень задал мне загадку.
Мужчина застывшим взглядом, смотрел на трепещущие языки пламени.
— У него, грамотная речь, как у выходца из благородного сословия. Руки не знали грубой работы. Его ступни — всегда имели обувь. Одежда и башмаки, которые он носит сейчас — ему непривычны. Очень высок ростом и имеет тело атлета, но явно не знаком с воинскими умениями. Нет характерных мозолей, да и его движения, и ухватки — этого не показывают. С огнивом обращается неуверенно, будто только недавно, начал пользоваться таким предметом. Греческий язык знает чисто, сам красив, но внешностью вовсе не похож на ромея. Способ, которым он плыл — я никогда не видел. А главное — не опускает взгляд, держится очень свободно и независимо. Не испытывая никакой робости перед людьми, которые находятся гораздо выше его, по крови, достатку и положению.
— Да, ты совершено прав. Это просто бросается в глаза! — горячо согласилась собеседница. — И эти странные манеры! — смутившись и покраснев, отметила она.
Почтенный торговец, вновь про себя ухмыльнулся. Вспомнив, как недавно их спаситель, даже не подумав извиниться за то, что поднял руку на знатную женщину, абсолютно спокойным тоном, предложил дрожащей и мокрой девушке — временно, сменить вымокшую одежду, на его сухую рубаху. А увидев ее возмущение, имел наглость насмешливо добавить — что белье чистое и мол, лучше сохранить здоровье, согревшись одеждой простолюдина, чем мерзнуть от холода или потом, свалиться в лихорадке. Сказав это, юноша деликатно отошел от спутников, сообщив им, что проверит округу.
— Ну и кто он такой, по твоему мнению? — нарушила воцарившееся молчание Софья.
Купец, пожал плечами и задумчиво проговорил:
— Первая мысль у меня была, что этот родственник кого-то из знати — бастард или неудобный племянник. Мальчиком отданный в монастырь и теперь сбежавший оттуда. Но все равно — не похоже. Слишком много несоответствий. Он не произносит молитв, не имеет на шее креста и вообще не крестится. В своей речи, не употребляет никаких религиозных оборотов. Опять же, его поведение и внешний вид…
Агафий покачал головой.
— Я больше склоняюсь к тому, что это сын кого-то из варварских вождей Севера или родовитых семей Запада. Возможно, в качестве заложника, подростком переданный нашему Василевсу. Иногда, такое практикуется в политике и при Дворе. Видимо его держали, в относительной изоляции, вместе с другими подобными юношами. А теперь, решили избавиться от него. Либо, он вообще, стал не нужен и перестал представлять интерес. Может быть, произошло, что-нибудь другое. И этот человек сбежал или его попросту выгнали. Хотя… И в таком случае, в нем проявляется, слишком много странностей…
— Ладно, — поднял глаза мужчина. — Давайте госпожа, поговорим о наших делах и обсудим сложившееся положение…
На следующее утро, Софья проснулась поздно. Она плохо выспалась на еловом лапнике. Несмотря на то, что перед сном, оделась в свою просохшую одежду. Да и огонь костра (который всю ночь поддерживал незнакомец) — находился рядом. Однако, девушка замерзла. Ночи в месяце маиус в Иллирике — были прохладными. К тому же, купание в холодной воде и душевное потрясение с недавней угрозой гибели — также не прошли даром. Она чувствовала, что занемогла.