Выбрать главу

Стараясь уйти от серьёзности тона, Лейс улыбнулся, быстро встал, прихватил шортборд и зашагал к морю. Дойдя до залива, ловко заклеил «липучку» манжеты лиша вокруг загорелой лодыжки. Забавно потёр обгоревший нос, дождался окончания сета, вошёл в воду и выплыл по каналу на лайнап.

Рамадан смотрел на сына, пока солнце его не ослепило.

«Мой мальчик так похож на свою мать, так почему же я раньше этого не видел?» – подумал он и закрыл глаза: теперь он мог видеть сына и сердцем.

– Я так люблю тебя, Лейс, – прошептал старик. – И я бы всё бы отдал ради тебя, но сейчас я готов и на большее. Я готов отказаться от самого дорого, что у меня есть – от того, что ты считаешь меня своим настоящим отцом – лишь бы ты только судьба была к тебе благосклонной. Будь счастлив, Лейс. И, пожалуйста, найди себе ту, что так отчаянно нужна тебе. Я – старый человек, и мне давно уже неведомы фантазии, свойственные юности. Мне всё равно, кем будет она, эта твоя избранница. Мне все равно, как её будут звать. Всё, о чем я прошу для тебя – это чтобы женщина была предана тебе и по-настоящему тебя любила».

Погрузившись в свои мысли и эту полупросьбу – полумольбу, Рамадан не заметил, как за ним пристально наблюдал неизвестный мужчина. У прохожего были тёмные волосы и карие глаза. Потом прохожий повернулся, щёлкнул тростью от «Burberry» по случайному камешку на песке и тихо, точно призрак, растворился в толпе.

Это было ровно за шесть месяцев до похищения Евы.

@

6 февраля 2015 года, пятница, утром.

Лаборатория генетических исследований, Оксфордский университет, Площадь Веллингтона.

Оксфорд, Великобритания.

В полдесятого утра одетый в кипельно-белый халат, джинсы и тёмно-серую рубашку из тонкого египетского хлопка Лейс Эль-Каед закрыл файл с оценкой видов нейрокомпьютерных интерфейсов и сохранил его в электронном фолдере «Сингулярность[8]». Потерев обгоревший после поездки в Бур-Сафагу нос, Лейс поднял глаза и тут же упёрся взглядом в расстёгнутую блузку очередной (уже третьей в этом году) ассистентки.

Двадцатисемилетнюю блондинку Элен Кэтчер Лейс принял на работу два месяца назад. На решение Лейса повлияло ровно три факта: наличие на пальце девушке массивного обручального кольца, отсутствие макияжа и её скромное платье. Но Лейс просчитался: едва устроившись в лаборатории, «серая мышь» тут же преобразилась. Обручальное кольцо исчезло, а водолазку и очки на носу сменили яркая помада, терпкие духи и откровенные наряды. Когда Элен шла по коридорам университета, покачивая бёдрами, затянутыми в узкую красную юбку, вслед ей оборачивались даже строгие профессора из конгрегации института. «Счастливчик», – подначивали Лейса коллеги и многозначительно подмигивали ему. Сейчас Элен сидела напротив Лейса, призывно водила пальцем по полуобнаженной груди и с преувеличенным вниманием просматривала что-то в мониторе компьютера.

«Так, всё, хватит. Пора принимать меры», – мрачно подумал Лейс.

– Элен, а можно личный вопрос? – начиная игру, обманчиво мягко спросил он.

– Да, конечно, – тут же с пылом откликнулась ассистентка.

– Тебе что, жарко?

– Нет, а что?

– В таком случае, застегни рубашку. Это – если тебе не жарко. Если жарко, то можешь включить кондиционер. Сама. Пульт на стене. В принципе, ты можешь даже раздеться, если только не побоишься.

– А кого мне тут бояться? – игриво улыбнулась девушка. – Тебя?

– Нет. Того, что я с тобой сделаю.

– И – что же ты сделаешь? – сладко зажмурилась Элен.

– Попрошу, чтобы тебя выперли из моей лаборатории за аморальное поведение. – Лейс сделал паузу, давая Элен осмыслить серьезность своих слов. Девушка испуганно сглотнула и ошарашенно посмотрела на Лейса.

– Я.… я не понимаю. Это что, такая шутка? – пролепетала она.

– Нет, это не шутка, – по-волчьи оскалился Лейс. – Наведи обо мне справки. До тебя отсюда уже вылетели две ассистентки. Ты – третья. Но поскольку до конца года четвертую мне уже не дадут, то тебе и мне нужно как-то договориться. С твоего позволения начну я. Значит так: ты зря тратишь на меня своё время. Ты не в моем вкусе, Элен.

– Что? – немедленно оскорбилась та.

– Ты не в моём вкусе, – терпеливо повторил Лейс, дополняя унижение девушки новым оскорблением. Несчастная Элен побледнела и приоткрыла напомаженный рот. – Ого, – бессердечно ухмыльнулся Лейс, – а так ты вообще похожа на акулу. Ненавижу акул и медуз... Fuck, Элен, да застегни ты, наконец, свою блузку! Ты надоела мне, поняла? Ты. Мне. Надоела, – не сдержался Лейс. Лицо Элен залила горячая краска стыда, и она принялась судорожно застегивать одежду.

– Ты не... Я не, – попыталась оправдаться она.

– Да не напрягайся ты так, – своим обычным голосом с характерной хрипотцой посоветовал Лейс. – Просто ты действительно не в моём вкусе. Слишком много тела. Слишком много навязчивого внимания ко мне. Слишком мало внимания к работе, – договорил Лейс и опустил глаза в монитор своего ноутбука. Через секунду его пальцы в привычном темпе бодро забегали по клавиатуре «Fujitsu».

«Ледяной ублюдок. Айсберг чёртов, мизогин... Правильно мне про тебя говорили», – беспомощно подумала Элен, вспоминая слёзные жалобы подруг – двух предыдущих ассистенток Лейса. Теперь слёзы закипали на глазах самой Элен. Сквозь мокрую пелену ресниц девушка смотрела на Лейса, словно бы и забывшего о её существовании. Элен всё никак не могла решить, что было для неё оскорбительнее: то, что Лейс сказал о ней – или то, как именно он это сделал.

Между тем «чёртов айсберг и мизогин» решил устроить себе небольшой перерыв. Открыв социальную сеть Facebook, Лейс зашёл на свою страницу с аватаром, изображавшим цифру «7~», и начал загружать в альбом фотографии с Бур-Сафаги, где он в последний раз был вместе с отцом. Когда Лейс переслал в папку последний снимок, к нему пришёл первый «лайк». Лейс присмотрелся: судя по никнейму, пользователя звали Симбадом. Это имя Лейсу ни о чём не говорило. И хотя незнакомцев в социальной сети Лейс не любил, он относился к ним, как к неизбежному злу: спокойно и равнодушно. Пожав плечами, Лейс уже собирался покинуть Facebook, когда получил первый комментарий от Симбада:

«Привет, “7~”. Надо поговорить.»

Лейс и ухом не повёл. Через минуту к нему пришло второе сообщение:

«Я сказал, надо поговорить. Или мне назвать тебя по имени?»

Лейс удивлённо уставился в монитор. Помедлив, он хмыкнул и напечатал в ответ:

«Ну, давай поговорим. Вопрос № 1: fuck, ты вообще кто?»

«Я тот, кто знает, что “7~” – это по-арабски sab’a

«Поздравляю. Расширь свой словарный запас: ya tiz el himar. По-английски – “ты – ослиная задница”. А теперь отвали», – напечатал Лейс и приготовился выйти из Facebook.

«А ещё я знаю, что “семь” на урду – это saat. Ты как, ещё не забыл урду?»

Лейс побледнел, как мел. Его зрачки расширились, сердце забилось так сильно, словно хотело вырваться из груди. Кровь тяжёлыми толчками запульсировала в висках. Заложило уши. В теле Лейса отвратительной спиралью начал раскручиваться ледяной страх обречённой на пытку маленькой крысы.

«Дыши медленно. Еще медленнее. Ещё... Теперь смотри в одну точку, Лейс, и думай только о солнце. Думай о том, как его лучи согревают тебя. Теперь медленно считай до десяти. Один. Два... Медленнее... Тебе тепло, Лейс. Три. Четыре. Солнце светит всё ярче. Тебе жарко, горячо. Пять. Шесть. Вокруг тебя лишь солнце. Семь. Восемь. Рядом с тобой только свет и тепло, которые разливаются по твоим жилам. Девять. Есть только солнце, жизнь – и ты. Десять. Ты сам стал солнцем... А теперь сосредоточься на том, что минуту назад ты хотел сделать», – вспомнил Лейс слова врача, когда-то лечившего его. Лейс повторил урок, и это помогло. Отдышавшись и зло прикусив губы, Лейс подумал и начал писать Симбаду:

«Что ты от меня хочешь?»

«Надо поговорить. FaceTime. Связь по имейлу. Сейчас.»

«Нет. Только личная встреча. Где мы с тобой встретимся?»