— Простите, госпожа, но больше нет.
— Что значит нет? Куда дели? Украли?! — взъярилась принцесса, резко подавшись вперёд и хватая эту клушу за грудки, чтобы призвать к ответу. Перепуганная девка попыталась вырваться, схватившись за руку хозяйки. И от этого горячего касания вся злоба повелительницы в миг улетучилась. Потому что она заметила, сколь сильно контрастировала маленькая, смуглая ручка служанки с белоснежной кожей здоровенных рук.
Её собственных рук.
— Не может быть… — только и сумела пролепетать шокированная подобными переменами девушка.
Воспользовавшись её замешательством, служанка всё же вырвалась и кинулась прочь, забившись в дальний угол к остальным. Но сейчас принцессе не было до них никакого дела. Ей нужно было зеркало, немедленно! Позабыв об одежде, она попыталась вскочить с постели, да только больно ударилась головой о перекладину балдахина. Кое-как покинув кровать, она бегом бросилась к заветному зеркалу, чтобы взглянуть на то, во что она превратилась.
И к ужасу своему обнаружила, что больше не помещается в зеркало. Только рухнув на колени она смогла взглянуть в лицо творению невозможного колдовства. На эту здоровенную женщину, на фоне которой все остальные были просто карликами. От прежней Азулы в ней теперь остались только жёлтые глаза да чёрные волосы. Потому что даже черты её лица оказались перекроены под идеал красоты другого мира, сделав её похожей на императрицу Аюн. Но ей самой такой громадный нос, тяжёлая челюсть и большие глаза казались настоящим уродством. И это не говоря о совершенно белой коже. Для остальных она и вовсе наверняка превратилась в монстра.
— Это всё сон, — пролепетала она, отстраняясь. — Это всё не правда!
— Госпожа, позвольте я… — начала было оказавшаяся ближе всех служанка, но договорить не успела, поскольку не желая ничего слушать принцесса ударила её наотмашь с такой силой, что несчастную отбросило в стену подобно кукле. Ударившись головой, она грузно осела на пол уже не шевелясь, но Азуле было плевать. Сейчас в её голове билась мысль, что заставила даже её покрыться холодным потом от страха. Ведь если колдуны перекроили её тело по своим лекалам, то что, если они переделали её под свой мир, и теперь она обречена на мучительную смерть или не менее мучительную жизнь в тенях? Или же ей так же придётся искать путь в этот холодный и тусклый мир вечных сумерек, населённый чудовищами?
Не в силах более терзать себя догадками, она кинулась ближайшему окну, что выходило на восток, и сорвала тяжёлую штору, призванную охранять её сон. Она втайне надеялась, что столь привычное и знакомое тепло солнечного света сможет прогнать все её страхи, снова наполнив силой и энергией. Но вместо этого ей в глаза ударил ослепительно яркий свет, разом утопивший всё вокруг в цветастых пятнах и боли, словно воткнув в глаза пару раскалённых прутьев. Ослеплённая и дезориентированная, она повалилась навзничь, закричав от боли в обожжённой коже, что уже начала лопаться и слезать под безжалостными лучами светила, убивавшего девушку, отринувшую его дары ради секретов другого мира.
*****
Никола даже не заметил, как его сморило. Он караулил покой мирно спавшей у него на руках девчушки, время от времени оглядываясь при помощи визора в поисках инфернальных тварей. На секунду прикрыл уставшие глаза, а в следующий миг в них уже били лучи восходящего солнца. Повезло ещё, что утро выдалось туманным и предрассветная дымка слегка приглушила яркость светила, так что он успел надеть маску до того как ему обожгло лицо и сетчатку. Пришлось опять прибегнуть к помощи телекинеза чтобы не тревожить принцессу, которая в этот момент выглядела необычайно спокойной. Даже рассвет не смог разбудить её.
Однако когда солнце поднялось повыше, начиная припекать, её ровное дыхание участилось, а руки и ноги снова начали конвульсивно дёргаться, что казалось особенно странным после совершенно спокойной ночи. Однако всё это кончилось тем, что Азула просто проснулась, удивлённо оглядываясь по сторонам.
— С добрым утром, — как можно мягче приветствовал её колдун, стараясь не напугать своим рёвом спросонья. Тем более с бодуна. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — после длинной паузы отозвалась девчушка, всё это время любовавшаяся солнцем, которое уже жарило в полную силу.
— Как спалось?
— Лучше чем вчера, — расплывшись в улыбке ответила Азула, неторопливо потягиваясь. И вставать с его рук она тоже не спешила, хотя его доспехи наверняка были не самым удобным лежбищем. Но стоило принцессе только взглянуть на него повнимательнее, как она пулей вскочила на ноги, тут же отпрыгнув метра на три.
— Азула, ты чего? — удивлённо спросил Никола, глядя на напрягшуюся непонятно из-за чего спутницу, которая всего минуту назад была совершенно расслаблена и беспечна.
— Ты… Ты ничего не делал со мной во сне?
— Нет конечно! Как ты вообще могла подумать такое? — возмутился оскорблённый подобными подозрениями чародей. — У меня и в мыслях не было причинить тебе вред!
— Я видела тебя во сне. Ты делал страшные вещи.
— Что конкретно?
— Тыкал в меня трубками с иглами на концах и бил молнией из какой-то машины.
— Просто глупый сон. Но у меня хорошая новость, тебе больше нечего бояться. Я нашёл того инфернала, что насылал на тебя эти кошмары, и убил. Более никто тебя не потревожит.
— Я знаю. Это я тоже видела.
— Видела?
— Да. А ещё я видела горбатую одноглазую старуху со стальными когтями вместо пальцев в компании горбатого механического монстра на страусовых лапах. Она говорила со мной.
— Да быть того не может… — Никола даже представить себе не мог, откуда принцесса смогла выдумать описание, столь точно повторяющее образ Старой Ведьмы Хардова из многочисленных сказок и легенд. — И что она сказала?
— Просила передать тебе, чтобы ты поскорее возвращался домой. Что ты нужен родине.
— Я и так делаю для этого всё возможное, — развёл руками варкастер. — Что-нибудь ещё она сказала?
— Когда я рассказала ей о твоей идее с затмением, она сказала, что ты хоть и умный, но дурак.
— И как это понимать?
— Не знаю. Она больше ничего не сказала, — ответила Азула, отворачиваясь. — Сколько людей ты убил, чтобы выковать доспехи?
— Нисколько. В них чистая арканная магия. Для неё не нужны никакие жертвоприношения. — запротестовал чародей. — Да с чего ты вообще решила, что я кого-то убил ради своих доспехов? Я сделал их сам! Вот этими руками!
— И в них нет чёрной магии?
— Ни капли! Чёрная магия смертельно опасна! Каждый, кто её использует, рискует впустить в мир зло, способное погубить всё живое! И обречь собственную душу на вечные муки!
— Та старуха. Она… Она делала страшные вещи…
— А, ведьма. Она очень древняя и мудрая. Она знает, что делает. И она бы тебя не обидела. К тому же не стоит так переживать из-за дурного сна.
— Уверен?
— Конечно. Ведь эта старуха — дух-хранительница моей родины.
— А чего она тогда такая страшная?
— После нескольких тысячелетий жесточайших войн весь Хадор под стать ей. — парировал чародей. — Ладно, давай не будем больше об этом. Лучше поскорее умывайся, завтракай и преступим к занятиям.
*****
Наверное впервые с момента знакомства с чародеем Азула была рада его приступу тупости. Он просто не понял, как сильно её напугал. Потому что ей спросонья показалось, что она видела его там, в лаборатории светловолосой стервы. Но даже если его там не было, те люди, что во сне приносили человеческие жертвы чтобы перекроить её тело и превратить в монстра, тоже были колдунами. И теперь она с некоторой опаской смотрела на столь грозного союзника, что мог хранить такие пугающие тайны. Кто знает, может быть он был одним из тех, кто превращал солдат в те безумные машины для убийства, не знающие боли, страха, сомнений и жалости, которые колдунья в чёрных доспехах называла просто “единицами”? Ведь по сути эти “единицы” тоже были оружием, пусть и живым.
Но Никола был либо слишком умён, чтобы не показывать виду что заметил перемены в её поведении, либо слишком невнимателен, чтобы вообще замечать подобные мелочи. После поспешного завтрака они снова отправились на тренировку, на сей раз отрабатывая работу в паре. И в первую очередь быструю смену заклятий, чтобы в предстоящем бою это не стало неприятным сюрпризом. Конечно, быстрые переходы от даруемой чародеем невероятной силы к защитным заклинаниям раз за разом обрывали атаку, вынуждая концентрировать практически все усилия на том, чтобы не утратить контроль над полётом и не разбиться, зато сотрясавшие окружающие скалы магические взрывы не могли повредить ей. А чары невидимости надёжно укрывали от глаз.