— Убивайте всех! — оглушительно гаркнул монстр шедшим несколькими шагами позади воинам огня. — Не щадить никого!
И они повиновались, убивая всех, кто попадался им на глаза. Мужчин и женщин, стариков и детей сжигали в огне, расстреливали из пусковых труб, кололи копьями и рубили мечами под грохот взрывов и кровожадный рёв колдуна, рвавшегося к дворцу вождя. А шедшая чуть позади Азула с застывшей на лице безумной улыбкой любовалась на разворачивающуюся бойню, щедро поливая голубым огнём всё вокруг. Смотреть на эту резню Аангу было физически больно, но он не мог отвернуться. И что было хуже всего, он не мог никак помочь несчастным и остановить это безумие, потому что стихии были ему не подвластны. Он не мог управлять ими, как не мог взаимодействовать с окружающим миром бесплотный призрак астральной проекции. Он мог только наблюдать и молить духов о том, чтобы колдун не заметил его. Потому что духи в панике бежали прочь, спеша скрыться как можно дальше в своём мире от проклятого клинка, который мог с лёгкостью убить любого из них, сколь бы силён и велик он ни был. Но великан был слишком увлечён прорубанием дороги через последних защитников Северного Полюса, а потому не заметил стоящего на вершине стены разрушенного дома призрака юного монаха.
— Почему? — не в силах сдержать слёзы спросил он у мироздания. — Почему он не умер вместе со мной?
— Ты знаешь ответ лучше чем я, — ответил аватар Року, возникший за его спиной.
— Но почему он устроил эту бойню? Ради чего? — не понимая спросил Аанг, в отчаянии взглянув на духа-наставника. — Затмение уже началось. Почему он вместо того чтобы просто вернуться в свой мир принёс сюда смерть и разрушение?
— Он явился сюда, чтобы истребить племя воды, как Созин истребил воздушных кочевников столетием ранее, — с грустью ответил предыдущий аватар. — Целому народу был вынесен смертный приговор из-за одной девушки, владеющей секретом магии крови.
— Катара?
— Он счёл её знания слишком опасными. И решил уничтожить их вместе с ней. И всеми племенами воды, чтобы никто и никогда более не смог овладеть магией крови, как и магией воды.
— Но… Но это же безумие! Губить целый народ ради одного человека…
— Для него эта цена не высока. Как Созин был готов принести в жертву своей мечте аватара и воздушных кочевников, так и твой монстр готов истребить всех магов воды ради лучшего мира.
— Лучшего мира для кого? Для Азулы?
— Если бы для неё… — вздохнул Рокку, положив руку ему на плечо и воспарив вместе с ним над городом.
Перемахнув через крышу уже покосившегося дворца вождя они опустились в оазис духов, где в окружённом вечно зелёной травой незамерзающем пруду плавали две рыбы кори. Материальное воплощение великих духов Туи и Ла. Луны и Океана. И сюда, в сердце Южного Полюса, ворвался закованный в сталь монстр с пылающим мечом в руках и сумасшедшая во главе полчищ магов огня.
— Вот мы и на месте, — Азула безразлично стряхнула с пальцев лепестки пламени.
— Времени мало, — буркнул великан, взглянув на золотой прибор, зажатый в закованных в сталь пальцах. — Тащите пленников.
Взмах руки Хозяйки Огня, и под ноги колдуну бросают Царя Земли и вождя Южного Племени Воды. Повинуясь жесту великана, бойцы огненной гвардии крепко держат пленников, покуда чародей шепчет заклятья, поочерёдно вырезая своим громадным ножом кровавые знаки у них на груди. А заглянувшее в оазис между отвесных скал солнце уже почти погасло, скрываясь за луной и обращая день в ночь. Когда же он закончил истязать несчастных, стражи резко отпрянули назад. Взмах кристаллического меча, и оба превратились в бесплотных призраков. Ещё пара взмахов, и неведомая сила отбросила их прочь с небывалой скоростью, впечатывая в обрамляющие оазис отвесные скалы, где те снова стали материальны, повиснув на отрогах и оглашая округу оглушительными криками боли.
— Пора, — кивнул колдун как только небесные светила слились в чёрное солнце, окружённое ярким ореолом, неожиданно выкинув левую руку к Азуле. В опустившейся темноте вспыхнули голубым закружившиеся вокруг закованной в сталь раскрытой ладони незнакомые иероглифы, и вскрикнувшая от неожиданности Хозяйка Огня полетела к нему. Схватив её за руку, великан не глядя кинул её в пруд, после чего взмахнул клинком в сторону кинувшихся к нему гвардейцев, обрушив на них молнию, что обернулась целой паутиной мощнейших разрядов, разом поразивших их всех. И не просто убив, а испепелив в прямом смысле этих слов.
Пустые оплавленные доспехи рухнули на траву когда монстр с пылающим мечом развернулся к пруду, в котором поднялась промокшая до нитки девушка. Аанг готов был поклясться, что увидел неподдельный ужас в глазах Азулы, вокруг которой кружились перепуганные рыбы. Но её немая мольба не остановила руку чудовища, молча вонзившего кончик чёрного как ночь лезвия ей в сердце.
Её крик, казалось, потряс сами основы мироздания. Вспыхнувшие зелёным невозможные узоры на её теле ярко засияли от потока энергии, вырвавшейся из её ладоней парой ярко-зелёных молний, впившихся в грудь Царя Земли и вождя Южного Племени Воды. А в следующий миг реальность оказалась разорвана невозможным взрывом, что разорвал вечные льды и скалы как штормовой ветер облачные замки. Его сияние ослепляло, а расширяющаяся волна уничтожения обрушилась на двух призраков, сжигая во вспышке нестерпимой боли.
*****
— Нет! — закричал Аанг, вскочив на лежаке.
Вокруг были знакомые стальные переборки погружённой в полумрак богато украшенной каюты корабля народа Огня. Привычный едва различимый гул двигателя далеко внизу уже спешил его успокоить и снова убаюкать. Но виденный кошмар был столь ярким и столь пугающим, что его до сих пор колотила дрожь, а по коже градом катился холодный пот.
— Всё в порядке, милый, — произнесла разбуженная его криком Катара, которая почему-то спала рядом с ним на одном лежаке. — Всё хорошо. Я рядом.
— Мне приснилось, как колдун истребил северное племя воды, — унимая тяжёлое дыхание произнёс юный монах. — Как он убил Азулу кристаллическим клинком и пробил дыру в нашем мире.
— Опять этот сон, — устало вздохнула девушка, спеша вытереть его одеялом. — Каждую ночь одно и то же.
— И давно уже меня мучают эти кошмары? — с сомнением спросил Аанг, поймав себя на мысли, что он-то уж точно запомнил, если бы ему привиделась гибель всего мира ранее.
После такого вопроса Катара посмотрела на него с такой жалостью, будто он уже лишился рассудка, после чего неожиданно обняла и заплакала.
— Уже четвёртый месяц. С того самого дня, как пал Северный Полюс.
— Четвёртый месяц? — переспросил шокированный аватар. — Так это был не сон?
— Мы бы все хотели, чтобы это был только страшный сон.
— Но ведь колдун разорвал границу миров, убив духов Луны и Океана! Мировой баланс уничтожен! Весь мир уничтожен!
— Ещё не весь. Хотя после того как океан умер, а луна взорвалась в небесах и огненным дождём рухнула на землю, от него уже мало что осталось.
Эти слова были страшнее любого кошмара. Океан умер. Луна взорвалась и упала на землю огненным дождём. Нет больше приливов, отливов и течений. Нет больше ночного светила. Нет больше магии воды. Нет больше баланса, который навсегда уничтожен.
— Но почему мы живы?
Громкий стук в дверь оставил этот вопрос без ответа.
— Хозяин Огня Зуко просит аватара Аанга как можно скорее подняться на мостик. Враг на горизонте.
— Скорее, собирайся. — заявила любимая, стрелой вскочив с лежака и бросая ему одежду.
— Какой враг? — непонимающе переспросил Аанг, спешно натягивая штаны. — Азула же мертва.
— Азула мертва. А вылезшие из дыры в границе миров монстры ещё нет.
— Монстры?
— Мы же вместе читали сообщения последних выживших с полюса. Весь север захвачен жуткими чудовищами. Зуко боялся, что они полезут дальше на юг.
— И оказался прав?
— Надеюсь что нет. Идём.
Поднявшись на высокий мостик флагманского линкора Хозяина Огня, они застали друга за телескопом. Теперь он снова был облачён в чёрные с золотом царские доспехи. А рядом уже стоял Сокка, не отрываясь рассматривавший горизонт через подзорную трубу поменьше. Они снова были на севере, идя через пока немногочисленные айсберги во главе большого флота. Глядеть на практически неподвижную водную гладь вплоть до самого горизонта, которую не тревожила даже мелкая рябь, кроме поднимаемых кораблями волн, было непривычно и дико. Но таков был теперь их умирающий мир.