Аанга пугал такой фатализм друзей. Ведь он ещё не смирился со своей участью и не желал присоединяться к охватившему всех безумию, толкавшему их на массовое самоубийство. Поэтому юный монах не стал тратить время на пустые споры и молча дунул что есть мочи в бизоний свисток. И сейчас он был невероятно счастлив услышать рёв Аппы. Появившись со стороны кормы, он подлетел к мостику с боку, скрываясь за ним от обстрела с вражеского флагмана. Снова закованный в тяжёлую красную броню, он не боялся ручных пусковых труб простых солдат. Но сложней всего оказалось погрузиться в седло. Если Катара молча открыла разбитое окно и покинула мостик, то Зуко и Сокку пришлось чуть ли не силой тащить. Их боевой задор угас только когда блокированную дверь на мостик как бумажную проткнул кончик чёрного как ночь клинка, окружённого невозможным зеленоватым пламенем, заставлявшим сталь течь как воду. Трудно было найти более наглядное доказательство тому, что от палашей в этом бою не будет никакого прока. К счастью, они успели выбраться в окно пока монстр срезал удерживающие дверь замки.
Взлетев над уже начинающим медленно тонуть кораблём, они смогли окинуть взором поле боя. Флот Огня был сокрушён. Последние остававшиеся в строю корабли продолжали сражаться, но это было сопротивление обречённых. Они могли противопоставить чудовищному оружию чужаков только отчаянную храбрость, которая не могла сокрушить стальную броню или остановить невидимые снаряды. Победа досталось врагу дорогой ценой — почти все гребные суда были объяты пламенем от носа до кормы. У большинства других кораблей горели мачты, реи и паруса. Один и вовсе лишился мачт и всего, что было на палубе, когда пролетевший над ним дирижабль обрушил на него все имевшиеся бомбы, прежде чем был подбит. И только громадный флагман как ни в чём не бывало продолжал бой, раз за разом обрушивая чудовищные залпы на корабли, что сминались подобно ореху под ударом кувалды. Стрелки на башне заметили их и принялись беспорядочно палить вслед, но с каждой секундой расстояние между ними всё увеличивалось, даруя непревзойдённую защиту от невидимой смерти, что нет-нет, а всё ещё свистела где-то рядом.
— Летим обратно! — неожиданно крикнул Сокка. — На полюс, к оазису!
— Зачем? — поразился Аанг. — Оазис же уничтожен…
— Попробуем заткнуть эту дыру в мироздании, — на полном серьёзе заявил воин. — Пока монстр здесь, он его не охраняет.
— Ну и как мы закроем дыру в реальности? — попыталась урезонить его Катара. — Воткнём твой меч в разлом, через который пролезла та плавучая гора стали?
— А я почём знаю? Спроси у Аанга. Это он у нас мост между мирами и отвечает за их границу. Может какие аватарские трюки у него припасены на этот случай?
— Даже если случится чудо, и мы каким-то образом закроем эту дыру, то что нам делать с теми, кто уже пролез через неё в наш мир? — не унималась возлюбленная аватара. — Сколько их на том корабле? Тысяча? Две?
— Неважно, — неожиданно заявил Зуко, мрачно улыбнувшись. — Они погубили наш мир и умрут вместе с ним.
— Но ведь они зачем-то явились сюда? — пытался рассуждать здраво Аанг, всеми силами не давая волю эмоциям. — Как думаете, что им здесь нужно?
Но никто из друзей не ответил. Катара просто сжалась у борта седла, глядя куда-то перед собой. Зуко молча срывал с себя ненавистный парадный доспех, а Сокка встал в полный рост, глядя на оставшееся позади поле боя и чудовищный корабль, оставшийся победителем этой битвы.
— Ну же, ребята, — попытался подбодрить их Аанг, чтобы отвлечь от мрачных мыслей прежде чем кто-нибудь из них наделает глупостей, и отвлечься самому. — Какие идеи, Сокка?
Но сын вождя не ответил, медленно заваливаясь на бок. Остальные бросились к нему, но было уже слишком поздно — большое кровавое пятно растекалось по голубой шубе на груди и спине вокруг сквозной дыры, пробитой стальным шариком, который никто даже не заметил. Если стрелок метил в сердце, то промахнулся. Попадание пришлось чуть выше, но раненому от этого было не легче. Он истекал кровью. Без магии воды Катара не могла помочь брату, отчаянно пытавшемуся что-то сказать. Но вместо слов из его горла вырывалось только невнятное булькание с кровавой пеной. Снова они все оказались бессильны. И через минуту лучший друг умер у них на руках.
В воцарившейся тишине рыдания Катары казались даже громче залпа всех пусковых труб флота чужаков. Никто больше не стрелял по ним. Но от этого горечь поражения и боль утраты становились ещё сильнее.
— Почему? — не выдержал Аанг, вопрошая у мироздания, безмолвных небес и жестокой судьбы. — Почему вы отнимаете у меня всех, кто мне дорог? Ради чего они умерли? За что нам все эти страдания? Как вы могли допустить такое, духи?
“Это твоё наказание”, — всплыли в памяти слова Матери Лиц.
— Нет! Не может быть! — в ужасе закричал аватар, замотав головой. — Это невозможно! Это всё сон! Страшный сон!
— Я бы тоже хотел, чтобы это был сон, — едва слышно пробормотал за спиной Зуко.
— Нет!
*****
— Нет! — завопил Аанг, вскакивая с постели.
Вокруг было темно, хоть глаз выколи. И холодно до дрожи. Опасаясь худшего, он зажёг в руке маленький лепесток огня. В его свете проступили пол и стены небольшой комнаты в незнакомом доме, судя по плотно задёрнутым бордовым занавескам принадлежащему кому-то из народа Огня. Но всё вокруг кроме потухшего очага было покрыто таким слоем пыли, что казалось давно заброшенным. Да и рядом не было ни души. Только удушливая вонь висела в воздухе, словно за стеной работала целая фабрика.
— Катара? — тихо позвал возлюбленную юный монах, подымаясь со спальника. — Зуко? Есть кто живой?
Тишина. Хотя нет. Слышны шаги. Кто-то идёт по коридору. Уже совсем рядом.
— Любимый! — воскликнула Катара, сдвинув в сторону дверь и входя внутрь, поспешно закрывая её за собой. — Я так рада что ты очнулся…
— Что со мной было? — с испугом спросил аватар, припоминая уже виденные кошмары и с опаской глядя на знакомое лицо, нижнюю половину которого скрывала странного вида тряпка. И почему она опять была в шубе?
— Мы же говорили тебе не подниматься на планере слишком высоко. — тут же принялась отчитывать его девушка, спеша поскорее снова укутать в одеяла, которых на деле оказалось сразу три. — И не выходить на улицу без повязки.
— Какой повязки?
— Опять потерял? — устало вздохнула Катара. — Вот, я принесла тебе новую.
— Но зачем?
— Когда дует западный ветер, дышать становится практически невозможно. Проснувшиеся вулканы отравили воздух.
— Мы ведь в Стране Огня, верно? — решил проверить свою догадку Аанг.
— Верно.
— А где именно?
— У подножья столичного вулкана. Зуко собрал остатки армии и добровольцев для атаки…
— Какой атаки? — резко перебил возлюбленную аватар.
— Атаки Кальдеры, — с опаской взглянув на него ответила Катара. — Зуко решил во что бы то ни стало отбить у чужаков свою столицу и последний нетронутый город.
— Они что, уже успели разрушить все остальные города?
— Их разрушило агонией гибнущего мира, — упавшим голосом произнесла девушка, отворачиваясь. — Когда луна взорвалась и обрушилась с небес огненным дождём, земля содрогнулась. Мёртвое море поднялось огромными волнами, смыв все прибрежные города и даже целые острова. Из-за землетрясений все вулканы разом проснулись, заливая всё лавой. Их дым и пепел закрыли солнце, и на земли опустилась бесконечная ночь.
— Если все вулканы взорвались, как могла уцелеть столица Страны Огня? — уцепился за это противоречие Аанг, пытаясь найти неувязку в страшном рассказе. Хоть что-то, что укажет на нереальность происходящего. Что превратит всё услышанное в очередной страшный сон. — Она же стоит прямо в жерле!
— Строители предусмотрели отводные каналы для газов и лавы. Землетрясения повредили многие из них, но маги земли из числа бывших пленных Азулы помогли вовремя восстановить их, — объяснила Катара, во взгляде которой на секунду будто вновь вспыхнула надежда. — Но потом туда явились чужаки на своих ужасных кораблях и захватили город…
— Но как? Как они миновали Врата Азулона и всю оборону?
— Снесли их орудиями своих кораблей. Потом обстреляли порт и высадили десант, который было некому сбросить в море. После правления Азулы, поражений Зуко и огненного дождя защитников осталось слишком мало, и они оказались в меньшинстве. Оборона была смята, сломлена и истреблена всего за один день.