Хозяйка Огня молчала, давая великану выговориться.
— И это не первый раз, когда я использовал чары доминации, подчиняя волю других. Даже когда я понял, что в отличии от моего родного мира здесь оно сводит жертв с ума, я продолжал его применять, оправдывая себя обстоятельствами. Я всегда находил себе оправдания. Говорил, что это было необходимо, и другого пути не было. И чем дальше, тем меньше мне нужно было для того, чтобы заглушить голос совести. И вот теперь я дошёл до того, что был готов обречь на жуткие мучения ту, для кого я своими руками сделал новые глаза. Только из-за того, что она осмелилась перечить мне!
— Тут ты перегнул палку, но ведь другого выхода там в лесу действительно не было, — Азула не решилась подойти к колдуну ближе, сжимая в руках его оружие. — Нас чуть не убили.
— Не было нужды в том, чтобы живьём вплавлять старика в дерево. Или вытягивать жизненную энергию из каждого, кто попадался мне под топор. Но я делал всё это. А потом лгал сам себе, чтобы оправдаться в собственных глазах. Я вознамерился убить ведьму за пару кривых и неумелых арканов, а сам без колебаний использовал для этого более страшные заклинания. Какое лицемерие.
— Зато мы живы.
— Я должен был покончить с собой, но не смог. У меня не хватило духу спустить курок. Что-то туманит мой разум. Я не знаю, является ли тому виной местный воздух, еда или лекарства, которыми меня пичкают. Или это клинок чёрного металла отравляет мою душу своей проклятой магией, которая становится сильней с каждой нанесённой на его лезвие руной. Или это запретные знания тёмного искусства вырвавшись на свободу так влияют на меня, развращая даруемым ими могуществом.
— Ты справишься. У себя дома ты же не сходил с ума от этих заклинаний.
— Дома мне не нужно было думать! Всегда был кто-то, кто мог дать ответ на вопрос. Кто мог взять на себя ответственность за тяжёлое решение. Будь то начальник, командир, особист или дисциплинарная комиссия, без разницы. Но здесь я один. Нет ни коллег, ни подчинённых, с которыми можно бы было посоветоваться. Я сам должен принимать решения и оценивать соразмерность своих действий складывающимся условиям. И я с этим не справился. Тьма, к которой я прикоснулся, пожирает меня изнутри, и я не могу остановить её.
— Это не тьма тебя пожирает, — возразила Азула, перехватывая пусковую трубу поудобнее. — Ты сам бежишь ей навстречу, едва только почувствовав вкус власти над людьми.
— При чём тут люди? Знания — вот настоящая сила! Сила и власть над самим мирозданием! — неожиданно воскликнул Никола, обернувшись в её сторону и резко подавшись вперёд, лязгнув сомкнувшимися в кулак стальными пальцами. Судорожно схватившись за рукоять пусковой трубы, Азула в ужасе отшатнулась в сторону. Потому что в этот момент лицо колдуна исказилось в жуткой гримасе, смешавшей в себе безумный взгляд и хищный оскал. Но заметив её реакцию, он переменился в лице и подался назад, помрачнев и снова уставившись на воду.
— Я всегда стремился к знаниям. Я копил их, как кайязь копит золото в сундуке. Мне нравилось наблюдать, как несколько слов и знаков меняют реальность. Как по моей воле вода обращается в лёд, земля встаёт частоколом а воздух сворачивается в клинок, что рубит сталь. Но когда я попал в этот мир, я увидел возможность применить всё то, что запрещалось использовать дома! Увидеть своими глазами, за что тёмные колдуны и ведьмы готовы рисковать жизнью, бросая вызов братствам магов и целым государствам! Я долго цеплялся за привычные правила, идя маленькими шажочками к грани дозволенного, но сам не заметил, как переступил её. И вот расплата за мою алчность…
— А говорил, что тебя не интересует ни власть, ни деньги.
— В этом мире, но не дома, — покачал головой чародей. — Думаешь, я сильно отличаюсь от тебя? Ах, если бы.
Азула вздохнула и, размахнувшись, бросила пистоль колдуну.
— Когда закончишь себя жалеть, приходи в малый зал совещаний. Бейфонг будет ждать от тебя официальных извинений.
— С ней всё в порядке?
Азула промедлила с ответом.
— Что с ней? — колдун встревоженно подался ей на встречу, поднимая голову к крепости-тюрьме. Дыра в стене и ступени в отвесной скале были отсюда не видны из-за поворота ущелья, и Никола заозирался вокруг, высматривая маленькую девочку. — Она здесь? Она всё слышала?
— Да всё с ней в порядке, — махнула рукой Азула, хмыкнув. — Испугалась только. Так что не затягивай с извинениями. И примени свои знания по назначению. Придумай уже как нам вернуть тебя домой к твоей ведьме.
========== Долги старые и новые ==========
В порту Ю Дао царило болезненное оживление. Народ толпился на пристани у последнего парохода, заканчивавшего разгрузку. Зуко ждал, что вместе с подкреплением с архипелага прибудет и сестра, но Азула снова обманула его. Она лишь подбросила в мясорубку войны ещё несколько тысяч новобранцев, едва умеющих маршировать в ногу. Обратно на архипелаг флот должен был увезти весь уголь со складов Ю Дао, но командованию экспедиционных сил и капитанам кораблей хватило сострадания и благоразумия помимо угля взять на борт беженцев. Переселенцы из Страны Огня спешили покинуть континент, подстёгиваемые слухами о грабежах и расправах, которые чинили солдаты великой армии Куэя над “сажеедами-оккупантами”. После ста лет войны подобные рассказы об ответной жестокости некогда гонимых и притесняемых казались более чем реальными. Как неизбежное возмездие за все причинённые страдания и боль.
В том, что войска Царя Земли захватят город, не сомневался никто. Адмирал Ким и его генералы могли только замедлить продвижение великой армии, но не остановить. Сейчас они всеми силами старались вывести остатки войска из-под удара неторопливо накатывающейся на побережье армии Земли, которая войдёт в город со дня на день. Сохранить остатки экспедиционных сил и обеспечить эвакуацию с континента. Сколь бы невероятным это ни казалось, но Хозяйка Огня смирилась с поражением и теперь спасала то, что ещё можно было спасти. Без колдуна за спиной сестра действовала гораздо осторожнее. И оказалась неожиданно вменяемым стратегом.
Новости с архипелага были не лучше. Столичный гарнизон, чиновники, вельможи и мудрецы Огня признали Азулу истинной наследницей Озая и единственной законной правительницей Страны Огня после того как она сожгла консула на Агни Кай. Но столичный гарнизон был слишком малочислен, чтобы навести порядок на всех островах и провинциях. Многие семьи, особенно расположенные далеко от Кальдеры, до сих пор считали Хозяйку Огня самозванкой. И хотя поголовье рассылающих противоречивые приказы и требования мнимых Азул заметно сократилось, они всё ещё не исчезли. Чем наверняка приводили сестру в неописуемое бешенство.
Она уже восстановила контроль над большей частью столичного острова, появляясь в разных провинциях на своём дирижабле как гром среди ясного неба, чиня расправы над непокорными. Поговаривали, что вихрь голубого огня, гром и молнии были даже более весомым аргументом, чем отряды магов Огненной Гвардии. К счастью, Азуле хватало благоразумия не превращать каждую из этих вылазок в бойню, сжигая всех, кто попадётся на её пути. Но удивительнее всего было не это, а то что Хозяйку Огня поддержало население. Обычные крестьяне и рабочие, уставшие от бардака и беззакония почувствовавших безнаказанность влиятельных семей. Люди надеялись вернуть порядок и безопасность времён Озая для себя и своих детей, а ещё работу и благополучие, которые обещала им Азула, взойдя на престол. Горькая ирония состояла в том, что сестра действительно начала делать то, о чём говорила, и люди верили ей. Самой отъявленной и бессовестной лгунье на свете, погрузившей мир в пучину новой войны. И эта вера помогала ей играючи свергать непокорных губернаторов и низвергать отвернувшиеся от неё влиятельные семьи.
И собирать новые войска, чтобы бросить их во всё сильнее разгорающееся пламя войны.
Разгрузка закончилась. Последний отряд покинул причал, и к кораблю потянулась вереница носильщиков с мешками угля со складов вместе с тонкой цепочкой одетых в красные одежды беженцев, которых начали пропускать через линию оцепления. На фоне собравшейся толпы она выглядела тонкой струйкой крови, срывающейся с края здоровенного переполненного чана. Который был готов вот-вот опрокинуться, залив причалы уже настоящей кровью. Потому что любому было понятно, что для всех места на борту не хватит. А других кораблей и шансов уплыть не будет. И люди толпились, напирая на солдат оцепления в надежде оказаться среди тех счастливчиков, кому повезёт спастись. От чего на набережной становилось неуютно.