— Ты должна выспаться, — продолжал уговаривать её чародей. — Завтра будет трудный день.
— Нет! — очередной раз мотанула головой упрямая девчонка. — Если я не буду спать, то она не найдёт меня.
— Ладно, — пожал плечами варкастер. — Как знаешь. Тогда я пойду.
— Нет! — вскочив с постели, Азула вцепилась в его руку. — Не бросай меня одну!
— Даже не думай удрать, дядя! — неожиданно поддержала её Бейфонг. — Ты заварил эту кашу, тебе её и расхлёбывать. А то у меня уже все истории ещё час назад кончились.
— Хорошо-хорошо. Я буду рядом, — поспешил успокоить Хозяйку Огня Никола, осторожно укладывая обратно в постель. — Хочешь, я расскажу тебе сказку?
— Не люблю сказки, — бросила та, недовольно садясь на край.
— Ну… — сняв шлем и маску, колдун сбросил капюшон и задумчиво почесал затылок. — Я могу попробовать прочитать лекцию по небесной механике.
— Нет! Иначе я точно усну.
— Ладно… — ещё более задумчиво протянул чародей, стараясь припомнить, что могло заинтересовать его соратницу. Главное для него было начать говорить, а дальше всё будет проще. Практика показывала, что он умел быть достаточно занудным лектором, чтобы вызывать зевоту даже у самых стойких слушателей. И тут его осенило:
— Хочешь, я расскажу тебе страшную тайну?
— Какую тайну? — после небольшой паузы всё же спросила Азула, искоса взглянув на него золотистыми глазами. Тоф же просто притихла, держа её за руку.
— Тайну моего рода.
— Ну и что это за тайна?
— Ты даже представить себе не можешь, какое бремя позора лежит на моей семье.
— Пф. Моя родная мать сперва подставила отца, потом отравила деда, и бросила меня с братом ради любовника когда мне было всего пять лет. Думаешь, что сможешь удивить меня?
— Ну, в этом плане у меня всё до боли банально. Мои родители любили друг-друга и меня. Не так как родители Тоф, так что можно сказать, что у меня было счастливое детство. Наша тайна гораздо старше меня. Ей более ста лет.
Хозяйка Огня только хмыкнула и отвернулась. Но так как больше ничем она не высказала своё нежелание слушать, чародей продолжил:
— Когда-то давно мой род был знатен и богат. Мои предки веками служили хадорским королям, получая за верность награды и привилегии.
— По твоим повадкам не скажешь.
— Потому что сто лет назад мой род лишился всего.
— Попались на воровстве?
— Когда безумный король Ивард развязал Первую Торнвудскую Войну, мой прапрадед был в его войске. Он был колдуном-командующим, который надзирал за отрядами наёмников, коих призвали великое множество. Его долгом было командовать ими, обеспечивая их верность и стойкость в бою. Но тот, кто продаёт свой меч, не знает верности. Враги подкупили их, перебив цену, и во время решающей битвы на Железном Поле наёмники предали нас, набросившись на своих нанимателей. Мой прапрадед пал одним из первых, после чего предатели принялись громить тылы и фланги нашей армии. Считавшееся лучшим на континенте войско было окружено и разбито, а безумный король погиб на поле боя вместе со своей гвардией.
— Сейчас не лучший момент для подобной истории.
— Может быть, — пожал плечами Никола. — После подписания позорного мира овдовевшая королева обвинила в поражении наёмников и тех, кто неподобающе присматривал за ними. Мой прапрадед был уже мёртв, и потому наказана была его семья. У вдовы с пятью детьми отняли всё в пользу казны. Титул, имение, земли, имущество — вообще всё. Им разрешили оставить только одну смену одежды. В память о прежних заслугах их не закрепостили и дали малый надел казённой земли, и они стали крестьянами.
— Ты не похож на простого крестьянина.
— Потому что мои предки никогда не опускали руки. Упорством, самоотверженным трудом и отвагой они сумели вновь подняться из нищеты к уважению и достатку, которому завидовали многие. Они не сдались перед самыми сокрушительными ударами судьбы, даже когда голодали.
— Да хватит уже твоих историй, дядя, — возмутилась Тоф. — Голоса-в-голове и так вот-вот окончательно крышей поедет, а от твоих рассказов вообще хоть вешайся.
— Ладно-ладно. Давай я вам расскажу что-нибудь подобрее.
— Например? Как кого-то убили или заколдовали?
— Да нет же. Я хотел вам рассказать об одной храброй девушке, которая осмелилась бросить вызов вековым традициям.
Слушательницы скривились, будто съели лимон на двоих, но перебивать его не стали.
— Её родители никогда не любили друг-друга. Женившись по расчёту и настоянию семей, они постоянно ссорились, пусть и жили в достатке. И была у них единственная дочь. Отец мечтал о сыне, но судьба не даровала им других детей, что не прибавило мира и согласия в семье. Когда девочка подросла, он начал воспитывать её как мальчика, уча драться и работать.
— Везёт же некоторым, — прошипела Тоф.
— Шли годы. Девочка росла, и росло положение её родителей. Выходцы из уважаемых семей в своих деревнях, они перебрались в столицу, где смогли устроиться только чернорабочими. Но её отец владел кузнечным ремеслом, как и его предки, и в свободное от работы время ковал ножи для домохозяек, а потом и для бандитов. Мать же была обучена скорняжному ремеслу, и смогла устроиться в ателье, где стала шить шапки и шубы. Со временем её мастерство было замечено, и её пригласили работать в придворном цехе, где шили одеяния для королей и придворных вельмож. Отца тоже не забыли. Братва оценила его способность выковать отменный кинжал даже из простого гвоздя, и ему помогли устроиться в королевские мастерские, где он освоил ювелирное дело и ковал наградное оружие. Так что когда их дочь возмужала, семья стала весьма богата и уважаема. И отец решил выдать её против воли замуж за сына мастера королевского оружейного двора. Как выдавали замуж его мать, а до этого её мать. Но дочь воспротивилась воле родителей и после грандиозного скандала собрала вещи в небольшую сумку и сбежала из дома.
— С кем? — поинтересовалась Тоф, для которой это была довольно животрепещущая тема.
— Одна. Друзья и подруги помогли ей перекантоваться первое время, но не более. А дело было зимой. Без работы, без денег, без крыши над головой можно было околеть всего за одну ночь. Но она была храброй девушкой с непоколебимой волей и не собиралась уступать из принципа. И не найдя другого выбора записалась добровольцем в армию. По возрасту она подходила, и к тому же умела драться, поэтому её приняли в пехоту. Но в учебке у неё открылся талант к стрельбе, поэтому её перевели на другой, более долгий курс, где помимо стрельбы учили искусству маскировки и перемещения по пересечённой местности. У неё ушёл целый год чтобы стать вдоводелом.
— Кем? — удивлённо спросила Азула.
— Оставляющей вдов. Так у нас принято называть лучших стрелков. На поле боя они убивают вражеских командиров, наводчиков орудий и других специалистов.
— Добрые у вас там люди, — заметила Тоф, покачав головой.
— Не без этого, — усмехнулся Никола. — После учебки её отделение прикрепили к артиллерийской батарее, где она стала корректировщицей. Её работой было наблюдать, куда падают снаряды когда орудия стреляют в цель, которую невидно наводчику, чтобы по её сигналам тот мог скорректировать огонь. Там она познакомилась с молодым офицером, только-только закончившим академию. И они полюбили друг-друга.
— Потом они поженились и жили долго и счастливо, — закончила вместо него Азула. — Как предсказуемо.
— Всё так, да не совсем. Её родители были против того, что их дочь выйдет замуж за “солдафона”, а потому не благословили брак и не дали приданного. А родители её любимого тоже были против женитьбы на “бесприданнице безродной”. Потому что в их роду все мужчины служили в артиллерии вот уже двести лет, беря себе в жёны купеческих дочерей. Но их гнев не смог разделить любящие сердца. В конце концов родители смирились с решением своих детей. Помогли её мужу перевестись из дальнего гарнизона в столицу и обзавестись приличным домом. Но окончательно все примирились только когда в новой семье родился сын. Деды возлагали на него большие надежды. Каждый хотел, чтобы он продолжил традицию именно их рода. Им нравилось возиться с мальчишкой, рассказывая ему разные истории и постепенно раскрывая секреты своего ремесла, как это некогда делали их отцы и деды.