И тут юноша понял, что чужак всё же боится огня. И что перед ним не маска, а истинное лицо врага.
Это определённо был человек, который не принадлежал ни к одному из четырёх народов. С белой как снег кожей, коротко стриженными волосами цвета соломы на здоровенной голове, он буравил мага огня тяжёлым взглядом необычайно больших голубых глаз, глубоко посаженных в залитых тёмными пятнами синяков глазницах под выступающей линией почти незаметных бровей. Непропорционально высокий лоб, здоровенный нос, более похожий на птичий клюв, и острые скулы придавали этому вытянутому лицу сходство с обескровленным мертвецом. Которое только усиливалось утративший былой лоск бронёй, что явно была покорёжена, оплавлена и пробита, а потом наспех починена, но всё так же скрывала нижнюю часть его лица помятым стальным ошейником.
— Ну ты и урод… — озвучил промелькнувшую в голове мысль Зуко, глядя на этого монстра.
Он нанёс три стремительных удара огня, что всё ещё были слабее чем обычно, хоть и получились гораздо лучше первого. Но все они разбились о сверкнувшую преграду, не нанеся врагу никакого вреда. Что было ещё более удивительно, поскольку доспех чужака не гудел и не дымил, как это бывало раньше. Успевший вернуть пусковую трубу в чехол и перекинуть клинок в правую руку великан только прищурился. Вокруг его левого запястья уже снова вились круги сияющих голубым иероглифов. А в следующий миг Зуко стиснула стальная хватка заклинания, отталкивая ещё дальше от алтаря. Чужак тотчас ринулся в новую атаку, вознамерившись вонзить клинок в голову бывшему Хозяину Огня. Который поспешно выставил перед собой скрещенные палаши, всеми силами отводя вверх ужасающее лезвие.
— Ты глядишь в лицо своей смерти! — заглушая скрежет металла и тихое шипение рассыпающейся в прах стали прорычал колдун, всеми силами пытавшийся продавить блок. При этом он подался вперёд, от чего из-за стального ворота показалась тяжёлая челюсть и широченная пасть с обнажёнными в кровожадном оскале крупными зубами с ярко выраженными клыками как у зверя. Не в силах выдержать натиск этой закованной в сталь туши Зуко отклонился назад, всеми силами стараясь держаться подальше от светящейся зелёным кромки лезвия, которое на глазах пожирало его палаши. Он был вынужден сдвигать рукояти всё ближе, чтобы подставить ещё нетронутые участки лезвия под действие этого неведомого колдовства, заставлявшего их рассыпаться хлопьями ржавчины, чтобы оно не пожрало его самого, но так не могло продолжаться долго.
Из последних сил он сделал глубокий вдох, взглянув в искажённую гневом рожу колдуна, снова бубнящего себе под нос что-то неразборчивое, который уже занёс левую руку с закручивающимися вокруг закованного в сталь запястья во всё новыми кругами сияющих голубым иероглифов. А затем дыхнул тому в лицо огнём, надеясь что на этот раз невидимая преграда, что возникала на расстоянии вытянутой руки от чародея, останется за спиной и он всё же сожжёт морду этого урода.
Но в тот же миг он почувствовал удар в живот и мир разом утратил все краски, превратившись в смазанную чёрно-белую картину, летящую куда-то назад. Только чтобы через секунду окончательно померкнуть.
========== Обратно к работе ==========
Объятья тьмы и забвения в этот раз оказались нежны и приятны, подобно шёлковым простыням поверх нежнейшей перины. Никто не тянулся к ней когтистыми лапами и не пытался утащить в мрачное логово, чтобы предать жуткой, мучительной смерти. Долгожданный миг отдохновения измученных разума и души был столь сладок, что само время перестало существовать для уставшей страдать, бороться и бояться девушки. Все проблемы и невзгоды остались где-то невообразимо далеко и в кои-то веки были с чистой совестью позабыты. Единственным её желанием было растянуть этот миг абсолютного покоя навечно, избавившись от суеты опостылевшего бытия.
Дуновение ветра, пробравшего до дрожи, не способствовало безмятежному отдохновению.
Распахнув глаза, Азула обнаружила, что лежит на спине под высоким куполом звёздного неба. Подобно россыпи бриллиантов на пологе чёрного мрака, звёзды взирали на неё с вышины, подобно миллионам немигающих глаз. Прищурившись, Хозяйка Огня недоверчиво пригляделась к словно нарисованному, нереальному в своей неподвижности небосводу.
А вот её кровать наоборот, двигалась. Словно кто-то пытался вытащить из-под неё шёлковую простыню, но вместо стремительного рывка этот начинающий фокусник тащил слишком медленно, увлекая её вместе с прохладной тканью. Но стоило Хозяйке Огня попытаться поймать убегающую простынь, как её пальцы утонули в тончайшем песке. Резко сев, она обнаружила вокруг себя бескрайнюю пустыню, будто песчаное море горбящуюся барханами до горизонта. Удивительнее всего была не скорость, с которой неслись эти песчаные валы по пустыне, а ясность и чёткость окружающей картины, словно вокруг был пасмурный день, а никак не безлунная ночь. И это несоответствие волнующегося моря жёлтого песка и замерших прямо над ним недвижимых звёзд делало окружающее иллюзорным и нереальным.
Попытавшись встать, Хозяйка Огня увязла в песке по щиколотки. Впрочем, глубже её не затянуло, так что идти было хоть сложно и тяжело, но можно. Только непонятно, куда. Азула никогда не интересовалась астрономией дальше базовой эрудиции, которой требовали преподаватели академии, поскольку помимо кометы Созина и Солнца небесные светила не влияли на магию огня, а потому не имели значения. Но даже знакомого с детства созвездия Дракона, девять ярких звёзд в котором нельзя было перепутать ни с чем, Азула не нашла.
Проще всего было просто сесть на песок и позволить очередному бархану нести её вперёд подобно морской волне, как это делали любители новомодного сёрфинга на Угольном острове. Но пока она выбирала место поудобнее песчаный вал прошёл мимо, и она начала опускаться в очередную лощину. И только по случайности взглянув под ноги заметила возникший из песка наконечник копья. Поспешность, с которой она дёрнулась в сторону, не соответствовала высокому титулу Хозяйки Огня, но позволила ей не оказаться насаженной на лезвие как петухопоросёнку на шампур.
Вокруг вырастал целый лес копий. Гонимый ветром песок будто бы утекал в какую-то бездонную дыру, освобождая каменные статуи копейщиков. Потрескавшиеся, со стёртыми песком и ветром мелкими деталями и лицами, эти солдаты в доспехах армии Огня застыли в безмолвном строю будто живые, слегка различаясь ростом, комплекцией и позой, словно создавший их скульптор всеми силами старался придать фигурам бойцов хоть немного индивидуальности. Появившись из песка по пояс, они начали стремительно тонуть при приближении очередного бархана. Который подхватил одинокую девушку и понёс вперёд, погребая под собой каменную армию.
В этот момент Азула почувствовала себя песчинкой в объятьях бури. Для привыкший контролировать ситуацию ощущение беспомощности всегда было страшнейшей пыткой. А тут она не могла даже на ногах удержаться. И словно этого было мало, её мотало из стороны в сторону когда бархан вдруг менял направление движения, бросая одинокую девушку как щепку по волнам штормового моря. После очередного такого броска она даже подумала, что ни ветер, ни тем более песок не могут так резко изменять направление движения сами по себе. Кто-то наверняка управлял ими. Но кто? Маги земли? Маги песка? Аватар?
— Хватит игр! — крикнула Хозяйка Огня после очередной неудачной попытки подняться на ноги. — Кто ты? Покажись?
Никто не ответил. Только едва различимый смех слышался в шорохе песка. Однако громадный вал бархана остановился, оседая и расплываясь. Когда Азула поднялась на ноги, песок снова пришёл в движение, растекаясь в стороны. Пустыня расступалась подобно мраку, разгоняемому светом фонаря, а звёзды над головой не удержавшей равновесие и плюхнувшейся навзнич девушки пришли в движение, вопреки всем законам мироздания складываясь в громадное лицо.
— Наблюдательна, умна и отважна, — изрекли словно усыпанные алмазной пылью губы чёрного бархата космоса необычайно глубоким женским голосом. — Как и задумано.
Хозяйка Огня лишилась дара речи, наблюдая за тем как бездонная тьма космоса обретала форму, превращаясь в плоть громадной женщины с горящими желтоватым огнём глазами. Это зрелище завораживало и пугало, особенно после того как песок просыпался сквозь гигантские пальцы, оставив девушку сидеть на бархатистой коже раскрытой ладони. Азула оказалась меньше мизинца властелина этого страшного места.