А сразившая это чудовищное создание девушка рухнула на колени, обронив проклятый клинок и с воплем схватившись за голову, которую буквально разрывало изнутри от обрушившегося на неё невероятного объёма воспоминаний миллионов жизней. Её тело пылало огнём, переполняемое немыслимой силой. Её знание было больше, чем может вместить человек. Но она больше не была человеком. Не была духом. Она была богиней. Бессмертной, идеальной и всемогущей. Вся вселенная была в её власти. Она могла разрушать и создавать миры щелчком пальцев. Дотянуться до других затерянных в необъятном пространстве миров и даже других вселенных. Сами звёзды были теперь её игрушками.
И она вспомнила.
Вспомнила, как колдун выковал этот проклятый клинок, а потом на испытаниях обезглавил Зуко, с помощью подсказанного старой ведьмой заклинания похитив его силу и навыки. Вспомнила, как она была поражена тем, как неспособный к магии огня колдун в один миг постиг высшие техники, даже разноцветное пламя и плетение молний. Вспомнила ту чёрную зависть, что вспыхнула в её сердце. Как она старательно играла страх перед потусторонними силами, обманом и хитростью заставив не расстававшегося с новым оружием колдуна оставить её спать у него на руках как маленького ребёнка. Как она выжидала, притворяясь спящей, пока этот идиот всё же заснёт. И с каким трудом она вытаскивала меч, что был почти с неё, из ножен за его спиной. Эта проклятая железяка была такой тяжёлой, что ей едва хватило сил поднять её и нанести удар. Но закалённый волшебством кристаллический клинок проткнул толстую сталь кирасы как бумагу и впился в сердце чародея, который так и не понял, что его убило. А она прошептала подслушанное слово, и зачарованный меч вытянул жизненную энергию и вырвал душу из тела умирающей жертвы, оставляя тот самый голый скелет в пустых доспехах и отдавая новой хозяйке силу, знания и память чародея. Теперь она знала всё что знал он, и сама могла ходить через стены по грани мира духов, обращать людей в ледяные статуи и превращать в безвольных марионеток, поднимать из земли каменные шипы и черпать энергию из тонкого плана бытия, чтобы заставлять заколдованный меч крутиться в руках быстрее, чем им мог бы махать самый искусный мастер меча, а свинцовые шарики пусковой трубы разить цель без промаха и взрываться с силой снаряда тяжёлой катапульты.
Но даже всей силы этих чар было недостаточно чтобы одолеть аватара, и она решилась на отчаянный шаг, принеся в жертву этой великой цели сперва одарённых заключённых и военнопленных, а затем и лояльных, положив на алтарь долгожданной победы собственную гвардию. И этой обретённой силы оказалось достаточно, чтобы сразить Аанга в состоянии аватара и вырвать его душу вместе с душами всех его предшественников, обретя всю их космическую силу. А дальше её было уже не остановить. Враги падали к её ногам, только чтобы их сила досталась ей. Её жажда была столь бездонной, что она извела под корень всех магов в мире.
Став всесильной властительницей всего мира, обретя могущество о котором не мог мечтать даже аватар, она не остановилась на достигнутом, бросив вызов духам. Используя знания колдуна и аватара, она смогла пройти через границу миров в своём теле с зачарованным мечом чёрного металла в руках, который оказался абсолютным оружием против бессмертных. И их сила тоже стала её силой, но чем больше созданий она убивала, тем сильнее менялась сама под действиям их энергии, став такой же бессмертной. Когда же она истребила их всех, то отправилась ещё дальше, к другим мирам, круша их духов, низвергая богов и обретая ту самую невероятную власть над вселенной.
Её победный марш смог остановить только союз богов. Не решаясь выйти против неё лицом к лицу, они кружились где-то рядом, застилая взор каскадами радужных иллюзий, перекраивали саму реальность и законы бытия, возводя вокруг неё невозможный лабиринт без выхода быстрее чем она разрушала его, опутывали её призрачными лианами и вьюнами, росшими быстрее чем она сжигала их, и насылали неисчислимые полчища фантомных воинов, сотканных из чистой ненависти, которых она истребляла с лёгкостью, но их гибель не давала ей ни капли силы. Она не помнила, как долго продолжалась эта невозможная битва, что гремела во множестве времён и измерений. Но под конец, когда её силы были на пределе, против неё не таясь вышли четверо. Великан в золотой маске и ужасный червь, что будто состоял из моря вечно движущихся зубьев, прекратили свою извечную борьбу, встав против неё плечом к плечу вместе с мужчиной в серебряных латах и женщиной в чёрной тунике. Она сражалась с ними, атакуя со всей обретённой силой, но их защита из сияющих душ оказалась неуязвима, а удары были столь болезненны, что она была вынуждена отступить. А затем и бежать прочь от орд младших божеств, что до этого скрывались от её взора в глубине своих планов. И в спину ей летел злобный смех и гневное шипение, словно все вселенные разом ополчились против неё, загоняя обратно в тот мир, что породил её.
Когда же она вернулась чтобы стать единственной богиней, которой будут поклоняться и возносить молитвы, пока не исчезнет род людской, то обнаружила агонизирующий, умирающий мир, в котором жалкие остатки некогда многочисленного человечества доживали последние дни. Она пыталась остановить этот процесс, но со всей силой вселенной она оказалась неспособна что-либо сделать. Потому что обретя величие творца не могла созидать. Она просто не умела дарить жизнь, потому что мир был рождён из хаоса любовью, которой она не знала с детства. И всё созданное ею обращалась в ничто, погибая на её руках так и не родившись. Всё чего она добилась — замедлила всеобщее увядание, растянув агонию умирающего мира на годы. Но так и не смогла спасти его, оставшись одной посреди холодной, мёртвой пустыни, в мёртвых небесах которой сияло чёрное солнце погасшей звезды.
Такое поражение сломило бы кого угодно, кроме неё. Уготованная ей вечность одиночества была жесточайшим наказанием, но она не отчаивалась, вновь и вновь пытаясь создать мир заново. Вдохнуть жизнь в то, что погубила. Из этого стремления и появились эти миллионы статуй, на которых она оттачивала своё мастерство. И она нашла решение этой загадки. Ключ к своей тюрьме. Потому что в её жизни был как минимум один человек, которого она любила — она сама. Поэтому она постаралась создать свою копию. Ту самую принцессу Азулу, которая ещё не знала всего того горя, что выпадет на её долю. Чьё сердце ещё не успело превратиться в кусок льда.
Когда же у неё наконец-то получилось достичь желаемого, создав ту самую идеальную Азулу, которой некогда была, она сама дала ей проклятый меч и сама позволила убить себя, потому что знала, что не умрёт, а просто станет частью самой себя. А теперь, когда испытания завершились успешно, ей предстояло создать помимо новой копии ещё одну Азулу — ту самую маленькую девочку, которую не любила мать и предпочитал не замечать отец. И сделать так, чтобы старшая Азула смогла заменить ей мать, дав ту любовь, которой она была лишена в детстве. Взрастить другую, чуткую и любящую Азулу. Которая потом убьёт богиню Азулу и сама станет богиней. И создаст новый мир, лучше чем раньше.
Оставалась только самая малость. Создать ту самую маленькую Азулу. Чистую и невинную.
Сколько времени у неё ушло на то, чтобы создать свою идеальную копию? Перед глазами у неё встали все неудачные попытки. Огромное поле, где валялись сотни тысяч мёртвых Азул. Разного возраста, от глубоких старух до совсем малолеток. Некоторые были обезображены всевозможными уродствами, в то время как другие были на вид были вполне нормальными. Но все они были мертвы. И свалены в кучу как сломанные игрушки капризного ребёнка.
Эта картина была столь отвратительна и столь безумна, что даже бессмертную и всемогущую богиню скрутил приступ немилосердной рвоты. Потому что в её руках был меч чёрного металла, и она помнила, что делала с его помощью та черноволосая ведьма в мире колдуна. Которая не замедлила явиться лично, выскочив из возникшего в воздухе пылающего провала на кошмарном скакуне, будто разрубив саму ткань реальности своим проклятым клинком. Вид этого мёртвого животного, из-под полуразложившейся плоти которого тут и там виднелись кости, с отвратительным чавканьем шагающего копытами прямо по трупам, вызывал омерзение и страх. А незнакомка ехала на нём без тени неприязни, с кровожадной улыбкой взирая на богиню, которой вознамерилась кинуть вызов. Стоило ей взмахнуть мечом, как зеленоватые иероглифы вспыхнули на чёрном как ночь лезвии и рисуемая воображением картина целой армии мёртвых Азул стала реальностью. Вид встающих по мановению руки ведьмы всех этих бесчисленных неудачных попыток, которые теперь смотрели на неё горящими изнутри колдовским зелёным светом мёртвыми глазами и тянули к ней руки со скрюченными пальцами чтобы разорвать создательницу на кусочки, был настолько ужасен, что она просто использовала всю свою божественную силу для того, чтобы проснуться в своей постели.