Ещё утром, когда Бейфонг только-только подняла эту рукотворную скалу с лестницей, возвышавшуюся над окружавшей город скалистой равниной на добрую сотню метров, они стояли на её вершине, изучая стену через подзорные трубы и визор, и чародей честно признался в своём бессилии перед такой большой грудой камней, уложенных один на другой. И его признание в том что хоть что-то в этом мире оказалось больше чем у него на родине не могло компенсировать разочарования Хозяйки Огня. Колдун не мог ни перепрыгнуть, ни пройти сквозь неё — такой высокой и толстой была эта преграда. Обиднее всего было то, что нельзя было пройти на ту сторону через мир духов. Как сказал сам колдун, он не мог стать бесплотным на такой срок, чтобы можно было пробежать такую дистанцию. Если же вернуться в мир живых внутри стены, то сразу погибнешь, оказавшись живьём вплавлен в камень. А ведь это была далеко не самая высокая и толстая стена в Ба Синг Се, так что о свободном передвижении по городу стен можно было забыть. Сделать воздушный корабль невидимым у него тоже не хватило бы сил, потому что тот слишком велик. И даже если высадиться с дирижабля на вершину стены и попытаться перебить гарнизон, землеройки просто обрушат верхний кусок стены вместе со всеми на ней наружу, как они делали во время осады дяди Айро. И заклятья колдуна не помогут, если они оставят вершину под таким крутым углом, что тот всё равно скатится вниз. Потому что сама стена тоже была оружием, к которому прибегали только когда поражение было неминуемо, и Дракону Запада стоило огромных усилий пробить её и прорваться в предместья. А у него была двухсоттысячная армия, в то время как у его племянницы всего пять тысяч.
— Если в этой стене нет ворот, мы их сделаем. — глубокомысленно изрёк Никола, снимая с плеча ножны с мечом чёрного металла.
С тех пор как на лезвии был вытравлен последний знак, колдун не расставался с мечом, словно ребёнок с любимой игрушкой. Чёрный как ночь клинок с длинной золочёной рукояткой, покрытой мелкими иероглифами, с абсурдно размашистой гардой в виде раскинутых в стороны лап дракона, державших позолоченные шары, и крупным яблоком в форме головы женщины с рубиновыми глазами в нелепой шапке-вазе с большим сапфиром по центру был мало похож на тот меч, который она видела в кошмарном сне. Но он всё равно внушал уважение одним своим видом. К разочарованию Азулы, на испытаниях колдун не стал отрубать голову Зу-Зу, ограничившись неодушевлёнными предметами. Впрочем, вид главной балки тяжёлой корабельной катапульты, лёгким взмахом разрубаемой надвое, был весьма впечатляющим. Потом несчастная железяка была и вовсе нарезана на куски, как ломоть парного мяса мясником, а уже эти куски разбиты, расколоты, расплавлены, разорваны на мелкие кусочки и вплавлены один в другой. Кристаллический клинок, закалённый колдовством, оказался страшным оружием, и не было сомнений, что им можно убить даже великих духов. Тем более что он отнимал магию у всех вокруг, и в трёх шагах от колдуна Бейфонг со своей соплячкой-ученицей не могли согнуть даже медную монетку, а сама Азула создать даже крохотный лепесток огня. Чувство собственной беспомощности было даже вспоминать неприятно.
Оставалось неизвестным, можно ли с его помощью похитить силу убитого. Никола не пытался выяснить это, а на её аккуратные расспросы отмалчивался.
— Величайшая сила этого меча не в том, что им можно разрубить и проткнуть что угодно, — чародей достал клинок из ножен. — А в том, что он способен накапливать и фокусировать магическую энергию, как лупа концентрирует солнечный свет.
— Усиливает колдовство?
— Да, — кивнул великан, всматриваясь в тускло переливавшиеся голубым иероглифы на чёрном лезвии, которое словно поглощало солнечный свет. — Но даже с ним моих сил не хватит, чтобы сокрушить такую стену.
— Тогда как ты собираешься её пробить? — Хозяйка Огня отступила, прислонившись к низким перилам. Обзорная площадка была не слишком большой, и колдун мог бы дотянуться до неё и без оружия в любом месте. Не то чтобы она подозревала Николу, но рядом с этим мечом она чувствовала себя неуютно.
— Один я не смогу. Но когда мы вместе, для нас не существует преград! — заявил Никола, перехватив оружие за лезвие и протянув ей рукоять. — Возьми меч, и проложи путь своему войску.
— Наконец ты признал, что моя магия сильнее твоего колдовства! — Азула не торопилась взять предложенное оружие, с сомнением глядя в рубиновые глаза головы на яблоке рукояти. — Вот только ты забыл, что я эту проклятую железяку даже поднять не могу.
— Сможешь. Достаточно пробудить наложенные на неё чары…
— Ты научишь меня колдовать?
— Нет! Ключ к силе этого меча кроется в магии огня.
— Подожди, — Азула нахмурилась, — так этот меч колдовской или магический?
— Колдовской, — чародей перехватил клинок поудобнее и прокашлялся. — Но поскольку ковал его я не в своём мире, а в вашем, я сделал его особенным, сплавив знания обоих миров воедино. Теперь это не Ведьмин Огонь из твоих видений, я назвал его Колдовским Пламенем!
— Не слишком оригинально, — заметила Хозяйка Огня, но колдун проигнорировал её замечание.
— Его рукоятка включает в себя стержень энергоприёмника, с помощью которого ты накачивала энергией мои доспехи, и работает по такому же принципу. Наполни рукоять огнём, и меч подчинится тебе.
— Ты… сделал его для меня? — Азула вытаращилась на колдуна, будто увидела его впервые. Ей казалось, что чародей будет держаться за кристаллический клинок руками, ногами и зубами, и не позволит никому коснуться его хоть пальцем. А он, оказывается, изменил его так, чтобы она могла им пользоваться. Тут наверняка скрыт какой-то подвох. По другому и быть не могло. Не бывает на свете таких сказочных идиотов, что добровольно расстанутся с такой властью.
— Для нас. Не бойся, он не кусается, — попытался подбодрить её Никола. — Сокрушить эту стену ты сможешь только этим мечом.
Когда приходится выбирать между несмываемым позором унижения в плену и победой с помощью хоть трижды проклятого оружия, ответ очевиден. Да и возможность раз и навсегда избавиться от ведьмы из другого мира уже сама по себе стоила того, чтобы рискнуть. Так что Азула крепко ухватилась за здоровенную холодную рукоять обеими руками. В конце концов, она уже продала душу за желание и терять ей было особо не чего.
Но попытка поднять клинок обернулась неудачей. Даже кусок обычной стали такого размера она подняла бы с большим трудом. А пропитанный колдовством чёрный металл оказался совершенно неподъёмным. Словно он был в несколько раз тяжелее обычного металла.
— Ты не дала ему силы, а потому защитное заклятье всё ещё действует, — терпеливо объяснил великан, продолжая держать клинок без особых усилий. — Нагрей рукоять, и он сразу станет легче.
Азула ничего не ответила, но всё же последовала совету. Сделав глубокий вдох, она принялась нагревать рукоять, и вытравленные на лезвии иероглифы тут же озарились изнутри голубоватым сиянием, а меч с гулом разрезанного воздуха вырвался из рук колдуна, словно с него разом сбросили многотонный валун.
— Ого… — только и смогла произнести Хозяйка Огня, поражённая тем, какой лёгкой неожиданно оказалась эта громадная железяка. Теперь она с лёгкостью могла махать ею одной рукой, поскольку даже бамбуковая палка была бы тяжелее.
— Чем больше ты дашь ему энергии, тем больше будет его сила, — менторским тоном заявил чародей, отходя в сторону. — Попробуй нанести удар огня.
Азулу никогда не нужно было просить об этом дважды, и она тут же выкинула вперёд сжатый левый кулак, отправляя в сторону стены огненный сгусток.
— Теперь сделай то же самое при помощи меча.
— Это как? — Хозяйка Огня обернулась к Николе, и тому пришлось уворачиваться от клинка.
— Осторожнее! — возмутился колдун. — Спроси у своего брата, он умеет метать огненные шары саблями.
Напоминание о непутёвом Зу-Зу только сильнее разозлило и без того раздражённую девушку. И она со злобой резко выкинула меч вперёд в колющем ударе. К её немалому удивлению сорвавшийся с кончика лезвия огненный шар оказался гораздо больше и пролетел значительно дальше, прежде чем погас.
— Ух ты… — прошептала Азула, крепче сжав прохладную рукоять и подняв к глазам полосу тьмы в форме лезвия. Прислушавшись к ощущениям, она почувствовала как её энергия течёт в клинок, наполняя жизнью. Стоило ей сделать поток сильнее, как колдовские иероглифы засияли ярче, а на кромке лезвия вспыхнуло голубое пламя, обдав волной жара. Она словно держала огненный столб на стержне абсолютной тьмы, и это зрелище завораживало.