— Через час о нашем замысле знало бы всё царство. Куэй — идиот каких свет не видывал и совершенно не умеет держать язык за зубами.
— Ладно-ладно. Но пообещай дать ему шанс.
— Никола, мне кажется, или ты пытаешься нарушить наш уговор? — Азула скрестила руки на груди, глядя на варкастера снизу вверх.
— Ты всё ещё хочешь научиться колдовать? — сменил тему Никола.
— Конечно! — тут же встрепенулась Азула. — Так и знала, что ты меня обманывал, когда говорил что это невозможно.
— Раньше было невозможно. Сейчас обстоятельства изменились.
— Какие обстоятельства? Ты можешь говорить нормально, а не загадками?
— Могу. Пойдём, нужно сообщить капитану новый курс. И начинать твои занятия.
*****
К Кипящей Скале они подошли уже затемно. Сколь бы ни гневалась Хозяйка Огня, она ничего не могла поделать со штормом, который спутал её планы. Флагманский линкор дрожал от носа до кормы, сотрясаемый разогнанными до запредельных скоростей паровыми машинами, дымовая труба светилась в сумраке малиновым цветом, но шедшие одна за другой могучие волны равнодушно отбрасывали корабль от цели. И с каждым часом буря только усиливалась. Штормовой ветер гнал всё новые и новые потоки дождя, а сгустившуюся под пологом чёрных туч мглу то тут, то там разрывали вспышки молний, громовыми раскатами заглушая монотонный гул работы машинерии. Качка не давала Азуле сосредоточиться на медитации, и она срывалась на капитане, угрожая оставить на месте прибытия, если он не заставит плыть линкор быстрее.
Словно разгневанные духи обернули против неё и погоду, и само море, лишь бы не дать достичь тюремного острова. Когда волны стали захлёстывать палубу, а корпус корабля под ударами стихии застонал словно раненый носорог, Азула решила, что за этим штормом стоит аватар, решивший таким образом погубить и её, и колдуна, и проклятый клинок, тем самым навсегда похоронив секрет колдовства на дне морском.
Но как, откуда, каким образом этот лысый гадёныш мог прознать об её планах и новом договоре?
Хотя какой к духам договор? Азула уже была практически уверена что колдун обманул её, пообещав научить колдовать. Не то чтобы она сама горела желанием исполнить свою часть сделки, но всё равно обидно. Потому что этот железнолобый жулик вместо практических занятий усадил её за парту и заставил учить прописи. Ощущение было такое, словно она опять попала в первый класс академии для девочек на занятия калиграфией. Но если выводить эти “руны” она научилась за первый же день, то дальше началось сплошное мучение. Каждый из этих знаков обозначал одну “букву”, максимум слог, а составляющие слова наборы знаков разделялись только увеличенными промежутками. Это было непривычно и необычно, но на удивление просто и понятно, а на фоне знакомых иероглифов в чём-то даже примитивно. Но дальше всё стало только хуже, потому что после двадцати семи рун для записи вполне обычных слов знакомой речи и набора малых вспомогательных знаков, они перешли к новым рунам, которые даже языком назвать было сложно. При этом некоторые слоги и созвучия казались странными, почти непроизносимыми. А Никола всё гонял и гонял её по занятиям грамотой и чтением, регулярно доводя до мигрени. И успокоился только вчера, после того как она прочла требуемый текст “с правильным выражением”, хотя для неё этот набор звуков всё так же оставался полнейшей бессмыслицой. Сам же чародей объяснял всё это “минимально необходимым запасом знаний” для колдовства. Якобы без чтения вслух всякой абракадабры не создать ни одного заклятья. Что само по себе вызывало всё больше сомнений, поскольку за всё время занятий она не сотворила ни одного, даже самого простого заклинания.
От чего настроение и так было хуже некуда, а тут ещё эта буря…
Когда же они достигли скалистого берега, высаживаться пришлось с помощью заклятий чародея, проскользнув по грани мира духов. Корабль не мог причалить к пристани, не рискуя разбиться о скалы. Так что добираться до станции канатного подъёмника закутанной в плащ девушке и её сопровождающему пришлось пешком под дождём. К счастью, идти было не далеко, да и дорога была вырублена в твёрдом камне.
— Ты уверена, что нам удастся сохранить всё в тайне? — прогудел Никола, разглядывая через визор расположенную в центре озера вечно кипящей воды тюрьму из движущейся кабинки канатной дороги.
— Начальник тюрьмы Вардон — верный и исполнительный человек. Он скорее умрёт, чем ослушается приказа, — Азула слишком устала и вымокла, чтобы реагировать на очередной приступ паранойи колдуна. — Может всё же расскажешь мне, что ты собираешься делать?
— Нет, — глухо буркнул колдун, очередной раз проверяя висящие на спине ножны с громадным клинком.
Хозяйка Огня только хмыкнула. Догадаться, для каких испытаний может потребоваться шесть приговорённых смертников, смог бы и дурак. Шесть преступников, тяжесть чёрных деяний каждого из которых не могла быть искуплена никаким трудом. Которым не было прощения, и которые знали, что их ждёт. Но не знали, когда приговор будет приведён в исполнение. Это было частью наказания, поскольку неопределённость рождала страх, который мог сломить самого безжалостного убийцу, самого жестокого разбойника, самого извращённого насильника, самого бесстрашного бунтаря. Обычно их казнили по-одному, чаще всего после прибытия больших партий заключённых. Ведь что может быть лучшим способом отвадить новеньких от самой мысли о побеге, чем вопли варящегося заживо в Кипящем Озере смертника?
— Приветствую вас на Кипящей Скале, Хозяйка Огня Азула, — Вардон склонился в поклоне как только кабина остановилась и двери открылись. — Для нас это большая честь.
— Всё готово? — Азула набросила капюшон и вышла под дождь, придирчиво осматривая ряд выстроившихся по стойке смирно надсмотрщиков, стойко державших равнение под проливным дождём.
— Как вы и приказывали, повелительница.
— Хорошо. Проводите моего спутника во внутренний двор, — распорядилась Хозяйка Огня, направляясь к входу в ближайшую башню. — А я бы хотела навестить их.
Как и все в его семье, дядюшка Мей отличался способностью с полуслова понимать, что от него хотят. Не тратя времени на пустые речи провёл её в сопровождении двоих надсмотрщиков к особой камере. Больше обычных одиночек, она изначально была предназначена для десятка заключённых, но сейчас она была разделена двумя решётками на равные части, между которыми был оставлен двухметровый проход.
— Кто здесь? — продирая глаза спросонья спросила Урса, разбуженная лязгом замка и скрипом двери.
— Какая радость, — буркнул Озай не поднимаясь с лежака, — сама Хозяйка Огня осчастливила нас своим визитом.
— Папа, мама, вижу, вы уже перестали ссориться, — с улыбкой заметила Азула вместо приветствия. — Я так рада, что наконец-то смогла примирить вас. Видел бы вас сейчас Зу-Зу. Он был бы счастлив узнать, что теперь вы снова вместе, как самая обычная счастливая семья.
— Пришла поиздеваться? — в голосе бывшего Хозяина Огня сквозило раздражение. — Или случилось чудо, и тебе потребовался мудрый совет, который не может дать тебе ни брат, ни дядя, ни аватар, ни твой ручной монстр?
— В отличие от брата, я не нуждаюсь в твоём одобрении, папа, — Хозяйка Огня сбросила приветливую маску. — Просто я хочу вас познакомить с моим другом.
*****
Пустой тюремный двор, освещённый прожекторами на караульных башнях и стенах. Дюжина чучел в красных солдатских доспехах, выставленных в две шеренги дру напротив друга. Безмолвные надсмотрщики, которые стараются не смотреть на незваного гостя. И дождь, что стучит по шлему, нескончаемым потоком выливаясь из подбрюшья гонимых штормовым ветром чёрных туч, время от времени освещаемых изнутри вспышками молний. Дрянь погода, как и настроение, но времени оставалось слишком мало и другого выхода не было. Он был должен провести эти испытания, если рассчитывал вырваться из этого мира живьём.
Но где же носит эту девчонку? Сколько можно общаться с заключёнными? И ведь чем ближе было затмение, тем более странным становилось её поведение. Словно она волновалась по поводу намеченного ритуала даже больше, чем он сам.
Когда же Хозяйка Огня всё же соизволила появиться во внутреннем дворе в сопровождении местного начальника, то следом за ними надсмотрщики вывели всего двух людей в тюремных робах.