— Вот оно что… — несколько расстроенно протянула Азула, поняв что не сможет стать богиней. Хотя, с другой стороны, это было даже к лучшему. Встречаться с хозяйкой Ведьминого Огня не хотелось совершенно. Даже став богиней. Потому что бессмертие не поможет против оружия, которым убивают бессмертных.
— Я изменил наложенные на него чары, убрав самые опасные. Чтобы уберечь твой разум и душу от тлетворного влияния чёрной магии, и дать возможность воспользоваться его силой, — Никола протянул руку. — У нас мало времени. Пора возвращаться.
Хозяйка Огня ещё раз взглянула на громадный меч в своих руках. На полосу тьмы клинка, объятого голубым пламенем, и угловатые колдовские знаки, что ярко светились на чёрном как сама ночь металле. Но всё же протянула меч колдуну, позволив забрать из её рук. Раз с его помощью нельзя присвоить чужую силу и мастерство, то с него не будет никакого проку. А попадать в когтистые лапы старой ведьмы из-за мелкой прихоти не хотелось совершенно.
Тем более Колдовское Пламя всё равно будет её, так или иначе. Если бы Никола мог провернуть всё сам, то не стал бы обучать её колдовству и заставлять вытягивать из людей жизненную энергию. Интересно знать, что он задумал? Уж не собирается ли занять место манекена? Тогда тем более меч останется у неё. Клинок слишком длинный, чтобы даже он мог направить его себе в грудь, держа за рукоять.
— Прикажи доставить на борт корабля ещё троих смертников, — как-то совсем буднично попросил колдун, заклятьем подтянув ножны и с тихим шелестом вложив в них проклятый клинок. — И моток верёвки подлинней. Иначе их будет не вытянуть.
— Там, куда мы направляемся, наловить хоть сотню водных дикарей дело пяти минут, — успокоила его Азула, снова глядя на валяющиеся на залитых дождём камнях тюремного двора трупы, из которых вместе с кровью была до последней капли вытянута жизненная энергия. И может быть не только она.
— Не волнуйся, это не твой грех. Ты просто привела приговор в исполнение, — попытался успокоить её Никола, подходя ближе и кладя ей руку на плечо. — Это моё и только моё бремя.
— Я давно перестала вести счёт убитым, — пожала плечами Азула. — Какое мне дело до них? Вот заклятье…
— Заклятье не просто убивает. Я же тебе рассказывал о поглощении души.
— Так тот зелёный туман…
— Да, — не дал договорить колдун. — Я применил заклятье, вырвавшее их души и обратившее в энергию, что питает наложенные на клинок чары. Ты тут не при чём. Так что за гибель их душ в ответе только я.
— Знаешь, мне как-то плевать, — раздражённо ответила Азула, отворачиваясь от великана и направляясь к родителям.
Озай и Урса всё это время следили за ней. И теперь наблюдали за её приближением. Отец ещё пытался сохранить выдержку, а мать просто дрожала как лист, вцепившись в руку ненавистного мужа. После всего случившегося это казалось особенно трогательным. Вардон, который был обязан пресекать подобное, просто не заметил случившееся, замерев как истукан. Их страх буквально висел в воздухе, с каждым шагом становясь всё отчётливее. Страх перед отверженной дочерью, которую не любили и предпочитали не замечать. Которую никогда не воспринимали всерьёз, каких бы вершин она не достигла и какие бы подвиги не совершила. Что ж, даже такое признание всё равно было приятно.
— Надеюсь, вы простите моего нетерпеливого друга, — обратилась к родителям Азула, вернувшись к прерванному разговору. — Хорошие манеры никогда не были его сильной стороной, как и вежливость. Но есть обстоятельства…
Грохот мощного взрыва заглушил её слова. Резко обернувшись, Хозяйка Огня увидела развороченную каменную мостовую. Теперь на месте аккуратной выемки от её заклятья была большая воронка. А вот трупов нигде не было.
— Чем меньше следов, тем меньше вопросов, — прогудел Никола, поправляя ножны с кристаллическим клинком на плече, тем самым недвусмысленно намекая на готовность вернуться на корабль немедленно.
— Есть обстоятельства, которые оправдывают подобную спешку.
— Скажи мне, Азула, — император Феникс наклонил голову, скрывая лицо от колдуна, — ты подчиняешься этому монстру, или он тебе?
— Мы равны! — Азула почувствовала, что находится на грани срыва. — Человеческие отношения шире связки хозяин-слуга, знаешь об этом? Хотя откуда тебе, ты же даже к родной дочери относился как к солдату! Иди туда, сделай то! Я так долго во всём подчинялась тебе, что твои желания стали и моими. И я справилась лучше тебя! Пусть ради исполнения этого желания я продала душу, теперь весь мир у моих ног.
— У твоих, или у его?
— У наших! — Азула подошла к отцу вплотную. — Как только мы завоюем весь мир, колдун вернётся туда, откуда пришёл. Мир станет моим, и только моим!
— Ты спишь с ним? — в голосе Урсы сквозило неприкрытое презрение.
— Что?
— Ты спишь с ним, расплачиваясь собой за его усл…
Азула что было сил ударила её по лицу, звонкой пощёчиной заставляя замолкнуть.
— Не суди о других по себе! В твоей тупой башке не может уместиться мысль, что женщина может добиться чего-то не раздвигая ноги, и способна править миром без торговли собой направо и налево? Как смеешь ты обвинять меня в… этом!
— Значит это правда? — Озай испытующе посмотрел на дочь.
Азула медленно повернулась к нему и криво ухмыльнулась. К чему переубеждать того, кто всё равно не верит ни одному её слову?
— Не ты ли говорил, что для достижения целей все средства хороши?
— У всего есть предел! — отец подался было вперёд, но осёкся, услышав лязг доспехов колдуна, в ожидании недовольно сложившего руки на груди.
— Окажись на моём месте, ты бы поступил точно так же, не задумываясь ни на мгновение. — с усмешкой заметила Азула. Но Озай ничего не ответил на этот словесный выпад, а потому она продолжила:
— Мы отправляемся на северный полюс. Совсем скоро племена водных дикарей, которые ты так и не смог покорить, падут предо мной так же, как пало и Царство Земли. Помни об этом, сидя в своей клетке.
После чего скомандовала Вардону:
— Увести.
Начальник тюрьмы вздрогнул от неожиданности, но поспешил исполнить приказ с необычайной проворностью.
— Не стоило приводить их сюда, — пробасил Никола, подойдя ближе. — Никто не должен был видеть это, кроме нас.
— Они никому не расскажут. А если и расскажут, кто им поверит?
— Ты лишилась семьи.
— Семьи я лишилась гораздо раньше, чем ты объявился в этом мире, — отмахнулась от такой сентиментальной глупости Хозяйка Огня. — Пошли. Не хочу задерживаться на этом мерзком острове даже на минуту.
*****
Аанг сидел на берегу пруда духов, погружённый в медитацию. Вновь и вновь входя в мир духов, он искал помощи у его обитателей в предстоящей битве, но всякий раз получал отказ. Духи не желали даже приближаться к полю битвы, поскольку боялись колдуна, а ещё сильнее боялись его меча. Даже Кох наотрез отказался помогать, и обещание нового, доселе невиданного лица чужака не помогло изменить его решение. Аанг попытался при помощи посредников примириться с Ван Ши Тонгом, чтобы хотя бы спросить совета у премудрого хранителя знаний, но дух совы оказался злопамятным и пообещал убить обидчика даже если тот просто приблизится к стенам великой библиотеки, что теперь была сокрыта в мире духов.
В мире живых дела обстояли ещё хуже. Отголоски новостей с юга заставляли кровь стынуть в жилах. Страшные слова Азулы оказались пророческими — новая война бушевала на континенте, превратившись в механизированную бойню, где людей убивали самым новым и самым бесчеловечным оружием. А Страна Огня погрузилась в новую смуту, которую Азула отчаянно пыталась подавить единственным знакомым ей способом - огнём и мечом. И хотя многие радовались вестям о поражении армии Хозяйки Огня и обрушившимся на её владения бедам, ждать помощи от Царя Земли было бессмысленно. Куэй слишком сильно увлёкся игрой в войну, и все уже отправленные послания с мольбами о помощи так и остались без ответа, наверняка затерявшись где-нибудь среди бескрайнего моря бумаг и корреспонденции несметной армии чиновников Ба Синг Се. Оставалась ещё робкая надежда, что отправленный Соккой отцу ещё из Страны Огня сокол с запиской всё же доберётся до Южного Полюса и Хакода успеет собрать и привести людей, но и она таяла с каждым днём.