Вспышки основного и вторичных разрядов, сопровождаемые раскатом грома, заставили толпу дикарей остановиться и пригнуться, ощетинившись примитивным оружием — копьями с каменными наконечниками, костяными топорами и палицами… Без помощи стихийной магии им было не пробить доспех из легированной стали. Колдовское Пламя давало своему владельцу такое подавляющее преимущество, что он мог просто идти и рубить их как жнец созревшую пшеницу.
И он шагнул вперёд, вскидывая в руке невесомый клинок, на чёрном как ночь лезвии которого ярко пылали голубые руны заклятий. Полоску тьмы, объятую голубым пламенем, для которой не существовало преград. И судя по тому, как дрожали наконечники выставленных ему на встречу копий, враги знали, что их ждёт, но всё равно стояли, словно надеясь на какое-то чудо.
На фоне этих мыслей Никола не обратил внимание на тихий шелест, едва различимый за гулом турбины силовой установки доспехов. Только что-то хрустнуло у него под сапогом, и в следующий миг мир исчез в ослепительной вспышке, а по ушам ударил оглушительный хлопок.
Встряхнув головой и сморгнув поплывшие перед глазами красные пятна, чародей обнаружил, что замершая толпа воинов в синем отодвинулась на двадцать шагов. Хотя они-то как раз остались на месте, это варкастера телепортировала сработавшая система вытеснительной защиты, из-за не самого лучшего состояния и калибровки давшая такие побочные эффекты. Теперь перед пригнувшимися аборигенами на краю дымящейся воронки стоял озирающийся по сторонам тот самый мужик в глухих тёмных одеждах.
Двое колдунов на миг замерли, буравя дург-друга взглядами из-под масок противогазов.
Первым атаковал вожак поверженной банды убийц. Сорвав с ремня перевязи какую-то сплюснутую круглую штуку, он резким движением запустил её по льду словно камень-лягушку и буквально взвился в воздух, направляя на варкастера пистолет. Никола вскинул меч, шепча заклятье облитерации, на два шага отступив от брошенной ему под ноги бомбы. Так, чтобы она осталась за пределами защитного поля, полного заряда которого хватит чтобы отразить и шрапнель и пули. Громыхнул выстрел, но привычной вспышки энергетического барьера не последовало. Враг выстрелил в мину, отозвавшуюся на попадание звонким лязгом. И мир утонул в ослепительной вспышке электрического разряда, впившегося в моментально лопнувшую сферу защитного поля. Ослабленный заряд притянулся выставленным вперёд клинком. Раскату грома вторит грохот усиленного Колдовским Пламенем взрыва заклинания облитерации в небе — скрутившая мышцы судорога сбила прицел, и сокрушительный удар ушёл мимо врага.
Противник приземлился совсем рядом и атаковал, не давая варкастеру опомниться. Один за другим громыхнули ещё два выстрела. Первая пуля ударила в грудь, наверняка оставив вмятину на кирасе. Вторая звякнула о щиток на левом предплечье, которым Никола инстинктивно прикрыл лицо.
Варкастер вслепую отмахнулся мечом и едва не лишился его, когда противник ловко парировал удар клинком и нырнул под правой рукой варкастера, зацепившись эфесом своего оружия за клинок Колдовского Пламени и увлекая тот за собой. Если бы не заклятье ярости и системы усилителей доспехов, этот негодяй наверняка вырвал бы меч из его рук. А так только потерял набранную скорость, прежде чем напоённый магической энергией чёрный металл рассёк механизм захвата.
Никола не успел развернуться к оказавшемуся за спиной врагу, кода тот набросился на него. Схватив за шлем и рывком дёрнув голову чародея на себя, враг с размаха вогнал удерживаемый обратным хватом клинок за горжет доспехов в открывшуюся шею. Вспышка боли пробилась даже через барьер усиленного Колдовским Пламенем заклятья ярости. Прошитый стальными нитями поддоспешник не смог остановить удар, но всё же не дал лезвию пройти сразу до сердца, так что колдун успел ухватиться за клинок, прежде чем противник смог продавить его дальше. Враг же словно змея обвился ногами вокруг правой руки и упёрся каблуками в гарду Колдовского Пламени, не позволяя поднять меч.
— Когда же ты сдохнешь, тварь? — прорычал убийца, навалившись на клинок всем весом, но стальная перчатка и превосходство варкастера в силе не давали ему завершить начатое. И тогда этот гад повернул оружие в ране, вызвав новую вспышку боли. А потом и вовсе принялся раскачивать из стороны в сторону в попытке вырвать из захвата. Даже усиленное Колдовским Пламенем заклятье ярости оказалось не в силах помочь, и варкастер заорал от непереносимой боли.
Никола крутился волчком, отчаянно пытаясь сбросить с себя противника, но тот не отступал, несмотря на отчётливый запах гари от одежды, занявшейся от пламени из труб силовой установки. Вожак чужаков был готов умереть, лишь бы утащить жертву с собой в могилу. Скинуть его не получалось ни импульсом силового поля, ни беспорядочными заклятиями, которые нельзя было направить не отпустив тот или иной клинок, что было равносильно смерти. Аборигены тем временем успели добежать до них, потрясая убогим оружием и оглашая округу боевыми кличами. Если они навалятся толпой…
Никола сквозь зубы процедил слова заклятья. Он не мог, просто не мог проиграть в шаге от возвращения домой. Развернувшись в сторону приближающейся орды аборигенов, он направил на них Колдовское Пламя, выкрикнув заклятье укуса холода. Вихрь бритвенно-острых ледяных лезвий буквально смёл нападавших. Примитивные щиты и доспехи не могли спасти воинов от стремительного потока смертоносных снарядов, каждый из которых прошивал человека насквозь. Даже чужак на миг замер, глядя как боевые кличи тонут в шелесте сотен лезвий ледяной мясорубки, в мгновение ока превратившей десятки воинов в фарш на алом ковре уже начинающей замерзать крови.
Зеленоватый туман захваченных ловушкой запретных чар душ волной устремился к Колдовскому Пламени, наполняя невообразимым количеством энергии. Оружие было готово взорваться в руке, но эта сила нашла выход, устремившись в другое заклинание.
Несколько мгновений ничего не происходило. Враг только сильнее навалился на клинок, проталкивая ещё глубже и расширяя рану, причиняя невероятную боль. За пеленой этой боли визг набирающей обороты циркулярной пилы был едва различим.
Неожиданно воздух наполнился диким, нечеловеческим воплем боли, а вражеский напор резко сошёл на нет. Легко вырвав чужой клинок из раны и ослабевших пальцев убийцы, Никола отшвырнул окровавленное оружие прочь, взмахом руки сбросив противника. Боль в основании шеи из острой превратилась в пульсирующую, вспыхивающую с каждым поворотом головы или движением левой руки. Но клинок так и не достал до сердца и крупных сосудов, потому что Никола до сих пор был жив и даже не потерял сознание. Обернувшись к поверженному колдуну, что валялся на льду в растекающейся луже крови, варкастер не мог не отметить злой иронии того, что этому уроду перебил позвоночник его же собственный подручный, который стоял над своим вожаком с вращающейся циркулярной пилой в руках, уже готовый нанести последний удар. Но его руку остановила воля варкастера.
— Будь ты проклят… — из последних сил прохрипел разрубленный почти пополам умирающий главарь, которому жить оставалось считанные мгновения.
— Я уже проклят, — перекрикивая нарастающую какофонию панических воплей прорычал Никола, вонзив меч ему в сердце, позволяя оружию поглотить жизнь и душу колдуна.
После чего вырвал объятый зеленоватым пламенем клинок из тела и снова произнёс слова, пробудившие запретные заклятья, заключённые в рунической формуле Колдовского Пламени. Сияющие зеленоватым светом руны на полоске тьмы на миг стали чуть ярче, и тело только что испустившего дух убийцы дёрнулось, вновь собираясь воедино, чтобы подняться на ноги и взглянуть на хозяина немигающим взглядом сияющих зеленоватым потусторонним светом за линзами противогаза мёртвых глаз. Как и у его здоровенного подручного, сразившего своего босса. Как и у всех трупов в округе, которые восстали из мёртвых по воле призвавшего их некроманта.