Начали примерно так, как я предполагал в моем первоначальном плане. Я вышел в середине дня, невысоко взлетел, дождался знака Рилта об усилении голоса, и Рури о том, что он меня «держит и готов подлечить».
Начал я свой разговор с того, что попытался предложить торговлю, и произнес несколько фраз о мире, ненападении и торговле. Потом вспомнил, что несколько дварфов часто использовали одну фразу для окончания предложения, подумал, что это может быть, какая стандартная фраза окончания речи на дварфийском, и добавил ее. Со стороны дварфов раздался дикий гогот, и рядом с воротами распахнулась небольшая калитка.
***
«Записки капитана Муррина. Путешествия, приключения и повышение мастерства за Большим Соленым Озером.
История моего знакомства с Нитом началась довольно смешно. К тому времени мы сидели в осаде на Межгорском Руднике трех Руд уже сорок девять лет, восемь месяцев и три дня. За пару недель до появления Нита очередной минотавр, на этот раз в хорошей броне подошел близко, и мы его попугали пустыми выстрелами.
И утром очередного дня перед воротами возник гоблин. Гоблинов, я, если честно, как опасался, как и опасаюсь до сих пор, и Нит не исключение, пусть и по другим причинам. В Травограде их вроде бы немного, но стоит затеять серьезное дело, как сразу натыкаешься на какого-то гоблина, который намеревается поиметь свой денежный интерес. Дварфы вообще гоблинов недолюбливают, но есть у них одно достоинство — своего договора они придерживаются до последней буквы. Правда, если промахнулся где-то в формулировках, то пиши пропало, но тут уж ты сам себе злобный деревянный длинноносый голем. Во только до сих пор все знакомые мне гоблины на дварфийском говорили отлично, потому как ни один гоблин не позволит такой вещи, как язык, встать между ним и прибылью.
— Моя тебя нападать нет, — Начал это странный диалог, гоблин, явно используя усиление голоса. И я махнул, парням, чтоб не стреляли.
— Твоя мной торговать, — Продолжил тот, и не надо было быть умником из Верхних Переходов Высокой Горы, чтоб понять, что меня не призывают к гоблинской работорговле, а хотят договориться о товарообороте.
— Твоя мной говорить? — прозвучала последняя фраза, и прежде чем я успел дать знак, открыть небольшой проход, гоблин добавил, уже безо всякого акцента, — Чтоб меня наковальней по шлему отоварило!»
***
С засевшими в малом медном Карьере дварфами, которые те перестроили почти в крепость третьего уровня, оказалось тоже вполне себе возможно договорится. Дварфы хотели еду и пиво. Если с едой никак, то хотя бы пиво. Они навострились выращивать какие-то хитрые грибы у себя, и с едой у них проблем особых не было, хоть и они были не против ее как-нибудь разнообразить.
А вот для браги эти грибы были абсолютно непригодны. Дварфы грешили на одного из немногих дварфов-друидов, который решил одну из основополагающих проблем с питанием дварфов — еду, из которой невозможно делать алкоголь. Дварфы умели его делать из чего угодно, даже из дерева, но, видимо, того конкретного друида так достали пьяные дварфы, что он решил им отомстить. И не прогадал. Ну и спасибо ему за это.
Страдающий жаждой дварф был довольно жалким зрелищем, но сам я ему и его коллегам помочь не мог, так вообще не знал, как у минотавров с выпивкой. То есть, после попойки знал, что неплохо, но сколько производят, и сколько готовы продать или поменять на медь — без понятия. Вайн, бывший лицом номер один в деревне Кровавого плеча, пойти не мог, но со сбегавшим в деревню Рури отправил свою заместительницу и почти жену, «лицо номер два», минотавру-шаманку.
— Бочонок пива за средний мешок меди — это слишком дешево!
— Не меди, а медной руды. За средний мешок слитков я бы и два бочонка дала.
— Даже это слишком дешево! Половина большого мешка за два бочонка!
— Это даже не цена меди, а высококлассной бронзы! Подавись своей медью, дварфийский жадюга. Смысла в ней, если бронзу не сделать.
— Ну, у нас еще железо есть, правда, очень немного.
— И кому оно нужно! У нас про него не знают, а значит, покупать не будут.
— Уважаемый Муррин Бронзобров, — вступил я, задолбавшись на пару с Асашишей переводить эти обе заинтересованные, орущие на меня стороны, — Утренняя роса, — кивнул я шаманке. Все же позволить им общаться без посредников, просто осуществляя прямой перевод, было не самой лучшей идеей. — Как мне кажется, я понял вашу главную проблему — вы друг другу не доверяете, поэтому хотите сорвать как можно больше с разовой сделки.
— А мы тоже не знаем, что там у вас за пиво, может дрянь какая!
— У меня есть деловое предложение. — Не тратил я время на провокацию, а просто продолжил разговор, — Мне нужны латы для Эдрика, и Ричерии не помешала бы кольчуга, или хоть бригантина. Сколько бочонков вы считаете справедливой ценой.
— Никак не меньше десятка, — быстро проговорил дварф.
— Получите одиннадцать, — пообещал я, — Из них три — задатком. За каждый сделанный элемент брони, я буду добавлять по бочонку. Заодно и убедитесь в высоких качествах минотаврского пива. Оно быка с ног свалить способно!
Короткий смешок дварфа и кривой взгляд минотавры в ответ на расистскую шутку — вот и вся реакция.
Обратно мы шли в молчании, изредка отвлекаясь только на особо наглую стаю волков.
— Миссия засчитана, — проговорил Вайн, криво усмехнувшись в ответ на рассказ шаманки. — Ну ты и гоблин!
Такой вот сомнительный комплимент подытожил это день.
В ходе дальнейших переговоров с дварфами подтвердились наши предположения — они оказались отрезанными от своих родных мест за «Большим Соленым Озером» и застряли здесь без возможности получить достоверную информацию о том, как вернуться обратно в горы. Без этих сведений они не желали покидать захваченный рудник. Пока у нас не было таких данных, но когда они появятся, я твердо вознамерился заставить дварфов щедро заплатить за возвращение на родину.
А пока приходилось зарабатывать, отрабатывая стоимость бочонков пива, которыми приходилось снабжать дварфов. Впрочем, помимо этого, я намеревался брать пять процентов с каждой медной сделки в качестве посреднической платы за переговоры. Для этой работы Вайн обещал найти пару выносливых парней, а пока основной груз по транспортировке меди из рудника и пива из деревни лег на плечи Эдрика, Ричи и Рури. Я же в это время осваивал дварфийский язык и доказывал местному офицеру Муррину, что привозимое пиво не отравлено.
Такая интеллектуальная деятельность заняла около месяца, и я уже с радостью вновь оказывался в деревенской таверне. Пусть это был далеко не центр культуры и искусства, но все же не так гнетуще, как постоянное общество пьяных дварфийских рож.
Однажды вечером, когда я спокойно сидел за столиком вместе с женой и детьми, к нам подошло незнакомое в этих краях лицо. До этого самых задиристых местных жителей я уже несколько раз побеждал в дружеских спаррингах, сначала даже без особых травм, после чего они, наконец, поверили, что в «бое за невесту» я честно одолел соперника. Правда, позже была парочка особо упрямых — тролль и длиннорогий минотавр.
Тролль принял Эдрика за мужа Ричерии и попытался его «затроллить», но получил от того удар и вызвал на поединок, во время которого был практически размазан по арене. Длиннорогий минотавр из племени Могучего Тотема же наехал уже на меня. После боя он получил новое прозвище «Потерявший рог после долгой битвы с коварным гоблином», хотя о коварстве и затяжном характере боя это было сильным преувеличением.
Подошедший к столику был похож на местных минотавров, только был немного побольше и рога ветвистые. Северянин.
Как же они мне все надоели…
Глава седьмая. Ловушки, огненная тризна и землетрясение.