- <Оскар, Мадагаскар, Занзибар>.
- Слушаю вас, мсье, - невозмутимо сказал служитель.
Я не понял, повлияли на него мои слова или нет, но твердо продолжал:
- Отнесите этот сейф на место и принесите другой, который открывается вот этим ключом, - и протянул ему ключ от сейфа Фрэнка.
Все так же невозмутимо служитель отнес мой сейф и вернулся со стальным ящиком, абонированным Фрэнком. Я снова попросил меня закрыть. В сейфе американца лежали две видеокассеты продолжительностью три часа каждая...
Со множеством предосторожностей я поехал на квартиру, снимаемую Жоржем. Там уже собрались Анри, Жаклин, Мари и Колетт. Мы просмотрели обе видеокассеты, одновременно сняв с них копии. Фрэнк умудрился подробно записать обсуждение членами клуба <Секвойи> плана <Дождь Шукры>, которое состоялось после взрыва компьютера в Карибском море. Клубмены договорились временно уменьшить ассигнования на климатические диверсии и увеличить расходы на разработку космического оружия - усовершенствованных ракетных систем, позволяющих наносить ядерные и лазерные удары из космоса. Особую активность при этом проявили промышленники из Калифорнии. Они надеялись получить львиную долю заказов и баснословные прибыли. Разгорелась острая полемика - вложившие деньги в проект <Дождь Шукры> не хотели сдаваться. В качестве компенсации им пообещали дать возможность подзаработать в ближайшее время на химическом оружии после чего калифорнийцы одержали полную победу. Один из них, импозантный холеный мужчина с седыми висками, глава известной ракетной фирмы и одновременно <король дыма> - владелец крупнейшей компании по производству сигарет, - заявил под аплодисменты своих сторонников:
- В конце концов, чихать я хотел на всех чистоплюев-пацифистов зеленых, синих, пусть даже красных. Им все равно, против чего выступать: бензина, керосина, сигарет, ракет. Мы не можем принимать всерьез крикунов, бормочущих об опасности для человечества вывода на околоземную орбиту космического оружия. Как говорил французский король, <человечество - это я>. Если все привыкли, что океаны бороздят армады наших подводных лодок с <Поларисами> на борту, то привыкнут и к тому, что у них над головой будут летать космические корабли с ядерными ракетами. Зря в ход мы их не пустим. Пустим лишь тогда, когда кто-то не захочет прислушиваться к нашим советам... (Смех присутствующих.) А <Толчок из ада>, то бишь взрыв вулкана по проекту Шукры, временно отложим. Но мы еще к нему вернемся...
В речах членов клуба поражало даже не манипулирование словами об уничтожении народов и стран, несогласных с доктринами, выработанными на Поляне Секвой. Поражали цинизм и легкомыслие людей, в руках которых находились страшные рычаги управления современным молохом*, именуемым <военно-промышленный комплекс>.
_______________
* М о л о х - ненасытная сила, требующая человеческих жертв (в
мифологии божество, которому приносили человеческие жертвы).
- Что будем делать? - прервал Анри подавленное молчание, воцарившееся в комнате после просмотра.
- Надо показать пленку Куртьё, - сказал Жорж. - и может, потом предать ее гласности.
- Да, но для этого кому-то придется лететь в <Офир>, - заметил Анри.
- Только не тебе. Твое лицо слишком популярно. Лететь должен Виктор. Его мало знают. Есть другие предложения? - спросил Жорж.
Других предложений не было.
Только Жаклин украдкой взглянула на меня. Жорж это заметил.
- Я думаю, - добавил он, - часть пути Виктору надо лететь вместе с Жаклин. Это отвлечет постороннее внимание. До конца нельзя - так сложно добираться. Можно вместе до Адена, а дальше Жаклин затеряется в Африке и вернется в Париж.
Мы тут же разработали детали путешествия. Жорж дал пароль для Адена, но попросил задержаться дня на три в Каире, чтобы успеть предупредить наших людей в Йемене.
КАИР - АДЕН
Через несколько часов прямо с конспиративной квартиры мы с Жаклин отправились в аэропорт. За эти часы Жорж сумел сделать невозможное: прибегнув к помощи своих друзей в посольствах, поставил в наши паспорта несколько въездных виз. Теперь мы могли свободно путешествовать по Африке и ряду стран Ближнего Востока. В аэропорту Колетт вручила нам билеты до Каира. Еще через два часа мы были уже в воздухе. На моих коленях лежал <дипломат> с видеокассетами Фрэнка.
Каир - город своеобразный. По моему мнению, сверху он смотрится лучше ночью, чем днем. Ночью он состоит из множества светящихся аккуратных прямоугольников, только один из них синего цвета, а другие - желтого, поскольку город освещен разного типа лампами. Эти геометрические светящиеся гирлянды ассоциировались у меня с рождественскими праздниками, когда улицы Парижа озарялись по вечерам морем разноцветных огней. Днем Каир - пыльный восточный город, со всеми контрастами старины и современности.
Мы прилетели в Каир ночью. Пока самолет шел на посадку, Жаклин, видевшая впервые столицу Египта, смогла вдоволь насмотреться на ее ночные огни. На площади перед аэропортом мы взяли такси, и я назвал адрес Ги, моего одноклассника, товарища по детским играм, который давно уже покинул родной Париж, предпочтя ему сухой и жаркий Каир. В столице Египта Ги заимел собственный трехэтажный особняк, собственных слуг и собственное дело. К тому же он умудрился заделаться собственным корреспондентом солидного парижского журнала. Правда, собственную жену он все же привез из Парижа. Его супруга Полетт отличалась гостеприимством, и я уже дважды использовал эту ее слабость, останавливаясь вместо каирских гостиниц в особняке своих друзей.
Ги и Полетт искренне обрадовались нежданным гостям. Жаклин, которую я представил им как свою невесту, быстро нашла общий язык с Полетт. Мы же с Ги, запасшись прохладительными напитками, уединились в его кабинете, устланном шкурами разных убитых не им зверей. Было нежарко, и окна комнаты оставались открытыми настежь.
- Привык окончательно к Египту? Не тоскуешь по Франции? - не очень деликатно начал я разговор.
Ги задумчиво посмотрел на финиковые пальмы, в изобилии росшие во дворике его особняка, и неожиданно сказал:
- Знаешь притчу об одном тосковавшем человеке?
- Расскажи.
- В старые времена жил счастливый человек, имевший богатство, красивую любящую жену и воспитанных, что редко бывает в наше время, детей. И вдруг он затосковал. А тут кто-то рассказал о прекрасном волшебном городе, где все счастливы. И решил он уйти жить в этот город. Только дороги туда не знал. Один маг сжалился над ним и показал, в каком направлении надо идти. Ты действительно не знаешь этой притчи?
- Нет, продолжай.
- Шел человек, шел и чтобы не сбиться с пути, ложился на ночь в пустыне спать ногами в сторону волшебного города. Но однажды ночью, да простит аллах мне эту прозу жизни, его искусали комары. Так искусали, что он не заметил, как, отбиваясь от них во сне, перевернулся головой к волшебному городу. А утром пошел обратно в сторону своего дома и наконец вернулся в родной город, полагая, что пришел в другой, волшебный. Он только подивился его сходству со своей родиной. Отыскал он улицу, похожую на улицу в его городе, увидел там дом, похожий на его дом, встретил жену и детей, как две капли воды походивших на тех, кого, как он считал, оставил в другом городе. И зажил он со своей <новой> семьей. А когда через много лет стал умирать, то признался родным, что хорошо ему было с ними, только очень тосковал он по своей родине...
- Хорошая притча, Ги. Кажется, я понял ее и тебя. Прости за бестактный мой вопрос.
- Ничего, старик. Долго будешь у нас?
- Дня три, если не прогонишь.
- Ты же знаешь, на Востоке гость - услада сердца хозяина. А я стал восточным человеком. Помощь нужна?
Ги никогда не задавал лишних вопросов. Этим он мне и нравился. Он сразу же понял, что мой приезд с невестой, мягко выражаясь, необычен, но распространяться на эту тему не стал.
- Помощь? Только машина и твой Ибрагим в качестве гида-телохранителя.