А деда Паша сначала улыбался и с дядей перешучивался, а потом, когда пришла медсестра — сидеть с Верой, а он с врачом куда-то ушёл, вернулся оттуда суровым. Брови нахмурены, губы сжаты. А Дядька-прозрачные-глаза — ничего, таким же весёлым остался, вроде и не изменился совсем. Глянул на деда Пашу и усами зашевелил: «Ну, а чего ж вы хотели? Плоть от плоти!»
Вера, когда они домой ехали, спросила, что это значит: «плоть от плоти», и дедушка ответил: «Значит — ты дочка своих родителей». Будто бывают дочки чужих родителей! — не поняла объяснения Вера, хотела переспросить, но тут из ближайшего двора выбежала собака и, выпучив круглые чёрные глазёнки, принялась отчаянно лаять, трясясь и аж подскакивая от злобы. Спрятавшись за спину дедушки, Вера дёрнула его за рукав: «Деда, а чего она?» — «Да не бойся, насекомка, ничего она нам не сделает, нервничает просто».
Собаку в это время громко звал хозяин, но она не отставала, пока он, подозрительно поглядывая на старика с девочкой, не оттащил её за ошейник.
«Не любят нас собаки, детка, не любят», — дедушка взял её за руку и повёл прочь от всё ещё надрывавшейся псины. «Почему?» — «А бог его знает, — пожал плечами деда Паша. — Так уж вышло. И нас, и бабушку, и родителей твоих… а ты просто знай это, и, если на тебя выделываться начнут, ты их собачьего лая не пугайся. Стой и никак не реагируй, поняла?» — «Угу, — кивнула Вера, оглядываясь на пса. — А дядю-врача?» — «Что дядю-врача?» — «Его собаки тоже не любят?» — «Наверняка… а почему ты спросила?» — «Так… просто так!»
Собака осталась далеко позади, лай прекратился, Вера отпустила дедушкину ладонь и поскакала вперёд, стараясь попадать ногами точно в центры тротуарных плиток.
«Подожди! — крикнул деда Паша ей вслед. — Стой, Вера!» Голос грянул так громко, что пришлось остановиться.
«Ты там что-то увидела? — поравнявшись с ней, дедушка наклонился, заглядывая в лицо. — У дяди-врача? Что ты у него увидела?»
«Усы!» — она побежала дальше, перепрыгивая через плитки то вправо, то влево и крича: «Усы! Усы! Усы!» Они и правда у доктора были знатные: пушистые, золотые, сказочные, как у Кота в сапогах!
Не то что глаза — водные, прозрачные, бесцветные…
Вера села на кровати, поджав колени к подбородку.
Эх, встать бы сейчас, мультики включить… ну, или ещё чего-нибудь посмотреть! Но не выйдет. Деда с бабой не дадут. Не разрешат ни за что, ведь всё должно быть по расписанию, а по расписанию внучка сейчас спать обязана, потому что завтра в школу рано вставать… блин! Ну почему в третьем классе всегда надо так рано вставать и ложиться?! Взрослые, вон, ложатся, когда хотят, и ничего!..
Вера тихонько встала и, приоткрыв дверь своей комнаты, высунула голову наружу: в коридоре было темно, только ярким пятном светилось стекло закрытой кухонной двери — белое, непрозрачное, словно бы снегом запорошенное. На цыпочках прошествовав по коридору, Вера тронула матовую поверхность пальцем — гладкая.
— Что ж, этого следовало ожидать, — раздался из кухни бабушкин голос — так близко к двери, что Вера ощутила себя нашкодившим зверьком, которого вот-вот застукают, и затаилась, присев у косяка.
— Да, но… — за дверью мелькнула тень и скрипнула табуретка. — Он сказал, что давно не встречал такого высокого потенциала! Его послушать, так это прям что-то невероятное!
— Почему же тогда ничего не проявляется? — с беспокойством спросила бабушка, тихонько позвякивая посудой.
— Вот и я удивляюсь! Светка-то как раз в её возрасте включилась, даже чуть раньше. При этом ничего невероятного в её способностях никогда не обнаруживалось — средненько всё, очень средненько… Как и у Димки, впрочем.
Светой звали Верину маму, а Димой — папу, сейчас они были в отъезде.
— Может, они чего не замечают? Явятся — спросим!
— Нет, я не думаю, — ответил деда Паша. — Я Веру сегодня прицельно спрашивал — ведёт себя так, будто вообще ничего не видит и не чувствует!
Вера вдруг ощутила себя виноватой — в чём конкретно, она понять не могла, но стало очень противно.
— Будто? — в голосе бабы Клавы прорезались противные жёсткие нотки. — Считаешь, она намеренно морочит нам голову? А сама скрывает?
От обиды у Веры перехватило дыхание: её больше не любят, её обвиняют! В чём? Что она сделала ужасного?! Девочка вскочила, неловко стукнувшись локтём в стекло.
— Что это? — дверь распахнулась, на пороге стоял дедушка. — Вера? Ты чего…