- Кру-у-ть! - протянул Лёша.
- Угу, - не блистая разнообразием, ответил Андрей, увидев, наконец, причину суеты: на полу неподвижно лежал один из мужчин.
- А чего это они все там столпились? - Лёша подался вперёд. - Вон мама! А там кто-то упал!
Они слезли со стульев и побежали к взрослым.
- Мама! - громко закричал очкарик.
Присевшая рядом с человеком на полу женщина поднялась и быстро пошла Лёше навстречу, Андрей обогнул её и столкнулся с учителем.
- С тобой всё в порядке? - спросил он, взяв мальчика за плечо.
- Да, а... - Андрей смотрел, как седовласый старик опускается на колени возле лежащего без движения мужчины - это был тот, кто стоял в "змее" последним. - Что случилось?!
- Витя! - голос учителя дрогнул. - Витя умер.
Андрей подошёл ближе: на лице покойника застыла всё та же странная улыбка.
* * *
На Старокисловской было тихо и по-утреннему прохладно. Дом 7/9 ничем не выделялся среди других, стандартная вывеска над обычной дверью с табличкой, где указаны часы работы - в общем, всё - как и должно быть, ничего подозрительного. Вера приехала на сорок минут раньше и, внимательно осмотрев вход в ателье, теперь медленно прогуливалась в скверике напротив, дожидаясь открытия. Людей вокруг было немного, и ничем особо интересным они не блистали. Тощий, но - судя по яркому, равномерно расцвеченному светаку - вполне здоровый молодой парень бежал к метро. Старушка, с поблёкшими красками светотени и тёмными пятнами на ней - скорее всего от целого букета старческих недомоганий, - не спеша следовала к магазину. А по параллельной дорожке бродил зевающий мужик с собакой, слишком хорошо воспитанной, чтобы облаять внушавшую неприязнь девицу. Да, если раньше друзья человека Веру просто обходили стороной, то теперь реагировали, как в своё время на деда, - видно, проявившиеся в полную силу способности раздражали собак куда больше, чем скрытые.
Стараясь держаться от псины подальше, Вера продолжала поглядывать вокруг, изучая прохожих, но не имея ни малейшего желания вступить в контакт с чьей-то световой тенью, пока в сквере не появилась немолодая, немного растрёпанная тётенька с сумками. Она шла через сквер, когда светак её вдруг выстрелил красно-белым протуберанцем, стелясь по дорожке, будто язык пламени, а спустя миг женщина упала. Сумки полетели в стороны, одна раскрылась, и по тротуарной плитке, подпрыгивая и скатываясь в траву, покатились огурцы.
Вера бросилась к тётеньке и, подхватив под локоть, потянула вверх. Та стала подниматься, но вдруг охнула и снова опустилась на землю.
- Нога! - сдавленно простонала она. - Больно...
Но Вере уже не нужны были пояснения: её светак сам собой наполз на принадлежащего женщине собрата, и всё сразу стало понятно. Порванная связка! Она буквально полыхала перед глазами, затмевая хроническую гипертонию и гастрит - два самых ярко выраженных недуга, наиболее сильно повредившие светак. Существовали, возможно, и ещё какие-то болезни, но не столь существенные, разбираться в них сейчас было недосуг, Вера осторожно поддерживала и вела прыгавшую на одной ноге страдалицу к ближайшей лавочке.
- Спасибо, - тётенька опустилась на деревянное сиденье, над верхней губой выступили бисеринки пота. - Сейчас я позвоню... ой, а где мой телефон?
- Здесь! - отозвалась собиравшая рассыпавшиеся огурцы помощница, хватая поблёскивавший в траве мобильник.
Он оказался повреждён - прямо посередине экрана образовался скол, от которого во все стороны разбегалась паутина трещин.
- О господи! - с досадой и жалостью проронила женщина, аккуратно смахивая с телефона травинку. - Господи...
- Простите, - тихо произнесла Вера, тоже расстроившись, хотя телефон оказался таким маленьким, старым и примитивным, что уже ничего не стоил. Его, конечно же, давным-давно следовало сменить на нормальный... но...
Но стало вдруг так жаль эту несчастную, измученную работой и болезнями тётеньку, столь неожиданно и нелепо лишившуюся не только телефона, но и возможности ходить, что Веру буквально захлестнуло острое желание как-то помочь, облегчить жизнь, уменьшить страдание... Она и сама даже не поняла, что сделала, просто потянулась к женщине, вновь наползая своим светаком на чужой, чтобы разгладить, выправить, заполнить свежую вмятину...
Острая боль прошила тело, растекаясь от центра груди к кончикам пальцев на руках и ногах, Вера вскрикнула и упала на колени. Сидевшая на лавочке тётенька тоже охнула: её повреждённая нога непроизвольно дёрнулась, а внутри будто огонь полыхнул, облизнув сустав и разорванную связку.
- Что это? - испуганно прошептала женщина, ощупывая ногу, - под кожей щекотало, горело, тянуло и пульсировало, словно туда пробрались горячие муравьи и теперь толпами бегали меж мышечных волокон, кусаясь и роя ходы. - Что происходит?
Она подняла взгляд на Веру - та медленно поднималась с колен, чувствуя головокружение и сильнейшую слабость. Её светак медленно и трудно сполз со светотени тётеньки, а за ним тянулась прерывистая сияющая полоса, будто кровавый след за раненым человеком. "Так и есть! - вдруг с ужасом поняла Вера. - Я повредила свой светак! Вот почему мне так плохо..." Она покачнулась и непременно рухнула бы обратно на дорожку, если б не женщина. Вскочив и подхватив падавшую девушку, она буквально затащила её на лавку:
- Что с вами? Вам плохо?
- Надеюсь, пройдёт... - прошептала Вера. Сквозь плывущие перед глазами круги и пятна проглядывала чужая светотень: вмятина от разорванной связки исчезла. "Это сделала я. Я вылечила ей ногу... за счёт себя! - Вера посмотрела на свой светак: он корчился и дрожал, пытаясь затянуть повреждение. - Вот же я дура! Господи, какое счастье, что я тогда, в отделении полиции, не попыталась так же помочь Василькову!! - ужаснулась она, вспомнив огромный протуберанец с чёрным ободком по краям. - Уже была бы мертва!.."
- У вас лицо зелёное! - обеспокоилась женщина. - Надо "скорую"...
- Нет... нет... я знаю, что со мной, врачи не нужны.
- Ты... беременная, что ли? - просветлела лицом тётенька. - Токсикоз?
- Типа того, - не имея ни сил, ни желания спорить, ответила Вера, наблюдая, как её пришибленный светак медленно выправляется, черпая силы из физического тела, которое при этом болело сразу во многих местах, словно её непрерывно закидывали камнями. - А как ваша нога?
- Да прошла вроде... - женщина сначала с опаской, а потом уже смело повертела стопой. - Вот же странно! Только что наступить на неё не могла - боль адская - а сейчас вообще ничего не чувствую... может, я просто мышцу как-то неудачно потянула?.. Горело всё огнём... а сейчас прошло... Слушайте, а может, вам водички попить? У меня тут где-то... - она полезла в сумку и достала пол-литровую бутылку воды. - О, а огурчика не хотите? Свой, с грядочки, сегодня утром собирала! Этот чистый, на самом дне был, не выпал, но я сейчас ещё и водой обдам, а то мало ли! - Облив огурец водой из бутылки, женщина протянула его "беременной".