- Нет, Вить, в эту субботу точно не получится.
- Почему?
Василий взял салфетку и, вытирая губы, посмотрел на брата изучающим взглядом - похоже, раздумывал, стоит сказать ему истинную причину или нет. Виктор молча ждал, стараясь выглядеть смиренно несчастным.
- У нас включение малых "лампочек".
- Серьёзно? - во весь рот заулыбался Виктор. - И твой тоже?!
- Ага. Как раз в эту субботу.
- Слушай, ну так ведь это же здорово! Я очень хочу принять участие - давай стану звеном! Пожалуйста!
- Слушай, я рад, конечно, твоему рвению, но тут - никак. Все звенья уже собраны!
- Не доверяешь? - улыбка погасла. - Я понял...
- Да брось! Не обижайся, ты ж понимаешь - родители! Как их не включить?
- А сколько деток-то?
- Пятеро.
- И что, прямо у всех, кроме Андрюшки, полный комплект родителей?!
- Нет, но мы у Брызгалина собираемся, он и возглавлять будет - давно уже договорено! Раньше надо было тебе объявиться, тогда б тебя приняли, а так мы уже Пашку Кремнёва вызвали, он издалека едет, отпуск за свой счёт специально для этого оформил, а теперь что - зря прокатился, езжай назад?! Как ты себе это представляешь? Он уже завтра здесь будет! Ну, а все остальные - родители. Так что не выйдет, уж прости! - Василий развёл руками.
- Ясно, - вздохнул Виктор. - Что ж... сам виноват, не надо было всех посылать в жопу и столько пьянствовать...
- Да брось, не расстраивайся... Можешь это... прийти потом, когда всё закончится, правда, там же будет ещё беседа с детьми, и все устанут - головы, как тыквы, ни с кем толком не пообщаешься... Нет, давай лучше - собери свой сабантуй потом, через пару недель! Все как раз отдохнут, встанут, так сказать, на привычные рельсы...
- Хорошо, Вась, я подумаю...
- Угу. Позвони, как надумаешь. Ну и так, вообще, - звони!
- Ладно, позвоню, спасибо!
- Да не за что!
Когда они уже вышли из кафе и распрощались, Виктор, повинуясь какому-то странному наитию, снова посмотрел светотень брата и вдруг заметил в ней изменение. Маленькое такое, замаскированное под цветовой перелив так, что вряд ли сам Васька или другая "лампочка" обратят на него внимание. Однако Виктор его всё же увидел - наверное, потому что догадывался, что именно искать. Тонкое-тонкое пёрышко - вот, оказывается, как выглядел маяк лысорей.
Через пару недель! - мрачно думал Виктор уже вечером, стоя перед зеркалом и разглядывая собственное солнечное сплетение: светившееся красным кольцо перестало быть замкнутым, разрыв составлял около двух сантиметров - такими темпами у него и недели-то нет, дней пять от силы! Чёрт, вот же неудача...
Уже после встречи с Васькой, Виктор дозвонился трём "лампочкам", но никто из них не смог - или не захотел? - с ним встретиться ни завтра, ни послезавтра... а потом уже - суббота! Может, и правда, явиться к Брызгалину вечером и там попытаться вступить, с кем получится, в световой контакт? Ну, и скольких он успеет там обработать - двух, трёх? Дело-то, как оказалось, не такое уж лёгкое, да ещё и заметить могут! Васька сегодня ведь что-то почувствовал, пусть и не понял, что именно, но всё равно - если бы не отвлекающая обстановка в кафе, не официантка, то кто знает, как бы всё обернулось. А в субботу "лампочки" вообще все на взводе будут, после включения-то!.. Заметят, разоблачат - что тогда делать?! Нет, плохой это вариант, плохой и опасный! А какой неопасный? Какой хороший?..
Только один! - поразмыслив несколько минут, пришёл к выводу Виктор. - "Змея" проникновения. Она - его единственный и неповторимый шанс получить сразу всё, причём не дёргаясь, не вызывая подозрений и не напрягаясь так, что глаза чуть на лоб не вылезают. Да! Там всё само собой сделается, если суметь звеном в цепочку встроиться... Найти способ... такой, чтоб не отказали...
Он оторвался от созерцания багрово светящегося разомкнутого кольца, открыл кран, набрал в пригоршни холодной воды и плеснул на лицо - раз, другой, третий.
Павел Кремнёв! - понял Виктор, отфыркиваясь и хватая полотенце. - Вот слабое звено. Оно выйдет из строя, и его срочно придётся заменить на другое, потому что просто не будет выбора: слишком близко дедлайн. Как и у Виктора. Он снова взглянул на разорванное кольцо, светившееся красным. Только его дедлайн, в отличие от того, что был у них, имел сугубо прямой смысл.
<a href="http://samlib.ru/m/moiseewa_o_j/06avatm.shtml#Part0">к оглавлению</a><a name="Part7"></a>
Глава 7. Добрая женщина
После разговора с тётей Вера решила поехать домой: ей надо было прийти в себя, подумать обо всём, разобраться. Рассказ следователя о том, как дедушка воткнул себе в горло нож за пару секунд до наезда, но не умер, пока не исчез из реанимации и тело его не взорвалось изнутри, настолько потрясал своей странностью и бессмысленностью, что от мыслей о нём становилось нехорошо. Особенно, если вспомнить, как он заранее позаботился о бабушке, предполагая, что после его смерти она потеряет связь с реальностью. С тем, что Вера узнала о платье, дело обстояло не лучше: зачем бабушка его заказала, надевала на поминки девятого дня, какнадевала, и что происходило, когда снимала? То, что видела тётя Соня, не могло быть просто пьяными глюками, ведь с платьем объективно что-то не так! Причём "что-то" - это весьма мягко сказано, на самом деле "не так" всё: ткань, размер, отсутствие застёжки, а если ещё вспомнить, кто его шил!..
И зачем он потом приходил к бабушке? Тётя неспроста почувствовала, что с ним что-то неладно: "лампочкой" она, конечно, не была, но кое-какие, слабенькие экстрасенсорные способности у неё проявлялись, особенно раньше. Соня приходилась матери двоюродной сестрой, так что вполне возможно, какую-то малую толику особой чувствительности тоже в генах имела. Зло, камни за пазухой и тому подобное определяла безошибочно, даже в незнакомых людях. Вера вспомнила, как, когда она была маленькой, и вся семья собиралась на праздники, дядя Миша порой говорил: "Надо Соньке его показать" - узнать, типа, можно ли иметь с кем-то дело. Ну, а потом... суп с котом! - проклятое пьянство почти всё уничтожило... Осколки какие-то только остались, но и их хватило, чтобы почуять нечеловека - существо без светака.
Антон Шигорин - кто он?
У Веры не было ни одной версии, и она по-прежнему его боялась, инстинктивно... и ещё из-за сна-воспоминания, где дед называл его гадом, хотел с ним разобраться и "уничтожить это дерьмо"... Однако бабушка не была в восторге от этой дедушкиной идеи, она сомневалась, внучка хорошо это помнила. Баба Клава ходила в ателье, к этому самому "гаду", и вовсе не уничтожать его, а заказать платье - причём даже адрес свой там оставила! И Вера давно в этой квартире живёт, причём совершенно одна, но Антон ничего ей не сделал... К тому же тётенька эта... швея, как же её... - а, неважно! - работает вместе с Шигориным, тоже жива и относительно здорова, уж к её гастриту и гипертонии закройщик точно не причастен. Хорошая женщина, огурчики на даче выращивает! Хотела Веру с Антоном познакомить, плохого ничего про него не говорила... так может, не надо так панически его бояться? Опасаться, ясное дело стоит, ведь у него нет светака - мысль об этом заставила зябко передёрнуть плечами - но, с другой стороны, с чего она взяла, что он хочет навредить? Чуть ли не убить! Это ведь только домыслы, а на деле был один телефонный разговор - причём она сама же звонила и просила о встрече, и ещё звонок, когда она не подошла к телефону... Ни то, ни другое ещё не говорит о дурных намерениях Антона. Единственное, что объективно должно пугать, это как он погнался за ней - в парке - прямо через кусты и газоны... так не бегают, чтобы просто поговорить, тем более с незнакомым человеком! Ведь они раньше никогда не пересекались, а он ринулся за Верой, словно полицейский за преступником, которого выслеживал лет десять, и вот наконец выпал долгожданный шанс его задержать. Если б не собака, догнал бы точно: очень уж быстро бегает, не закройщик прямо, а настоящий спринтер, отлично тренированный! Собаке, кстати, он тоже совсем не пришёлся по вкусу. Или, наоборот, пришёлся? - усмехнулась Вера, представив, как пёс кусает Антона за мягкое место.