Пришлось потрошителям приостановить ставшие бессмысленными убийства и срочно придумывать, как создать оружие, способное добраться не только до тела "лампочки", но и до её души. Нет, саму бессмертную душу они убить, конечно, не могли, а вот лишить сознания - это пожалуйста! Если заставить "лампочку" позабыть, кто она, то все её навыки станут бесполезны, и избежать встречи с лысорями уже не удастся.
Разработка такого оружия - учитывая, что сделать его надо было на Земле руками устранителей и из подручных материалов, - оказалась задачей далеко не простой и потребовала от лысорей много сил и времени, в течение которого "лампочки" получили передышку. И, наверняка, решили, что нашли способ скрыться от устранителей, думал Виктор, так вот рождаются заблуждения и ложная уверенность в собственных силах... впрочем, какое было ему до этого дело?.. Он ведь уже сделал свой выбор, и то, что на самом деле ждёт "лампочек" - последствие этого выбора! Глупо теперь терзаться... Да и что он, вообще, может - одно из триллиона перьев?! А, к чёрту! Раз уж так вышло, то надо получать удовольствие от своего положения, и гори всё остальное синим пламенем!
И Виктор получал. Считывал первые попавшиеся жизни, чтобы погрузиться во внутренний мир человека, как в сказку, примерить его на себя, прочувствовать, а, когда надоест, перейти к следующему. Большинство, кстати, оказывались жутко скучными, и Виктор их быстро бросал, перескакивая с одной жизни на другую, словно каналы на телевизионном пульте перещёлкивал. Но иногда попадались такие потрясающие истории, что, когда они заканчивались, становилось жаль и хотелось сразу же найти что-нибудь настолько же стоящее, не увязая в нудном "болоте" подавляющего большинства. Это заставило научиться одним махом просматривать сразу много внутренних миров, выбирая для себя наиболее интересный.
Так Виктор довольно долго балдел, пока однажды вдруг не наткнулся на нечто очень знакомое, отозвавшееся такой щемящей болью, что он замер, не зная, как поступить.
Всё его существо вдруг охватили страх, волнение и интуитивное понимание, что как только он погрузится в эту жизнь, всё изменится, причём безвозвратно. Плюнуть, отпустить, оставить всё как есть! - вдруг яростно зашептало нечто трусливое, проросшее из самых низов загубленной души, нечто, когда-то сделавшее Виктора "пером" и накрепко связавшее его с лысорями. Оно было очень настойчиво, это нечто! И, возможно, право?..
Возможно, - кивнул сам себе Виктор и бросился в поток, догоняя ускользавший от него внутренний мир. А едва догнав, сразу нырнул в него, не мешкая ни секунды.
"Папа! Папа!" - мальчик вскочил и протянул руки, чтобы обнять отца, и тот подхватил его, поднял в воздух и прижал к себе. "Привет, сынок! Ну, как вы тут?" - "Нормально!" - "А где мама, в кабинете?" - "Ага! Я говорю: там папа приехал! А она - ну иди, подожди его там, на диванчике, я через минуточку, только дядю-доктора ещё одну вещь спрошу, ты только не убегай никуда! А как же я убегу, если ты уже здесь, в коридоре? За нами приехал?" - "Как ты узнал? Мы же должны были на улице встретиться, я случайно раньше успел", - улыбаясь, спросил отец. Вопрос застал мальчика врасплох. "Я видел!" - чуть подумав, ответил он. "Как ты мог видеть, малыш? Я машину на стоянке оставил, из кабинета её не видно. И вход в больницу тоже". "Но я видел! - он упрямо поджал губы. - Видел!" Тут дверь кабинета открылась, и оттуда вышла мама: "Ты уже здесь?" "Привет милая", - ответил отец и ещё крепче прижал к себе сына. "Папа, а почему мама плачет?.."
Господи! Виктор ненадолго вынырнул из сознания мальчика в таком состоянии, что, имей он тело, задыхался бы от слёз. Митя! Да это же сознание его сына!!
Как такое возможно?! Почему другой мальчик - а физически это точно был другой мальчик, и родители его выглядели иначе, чем Виктор и его жена, имеет такую же жизнь, те же чувства, судьбу, мысли, что и Митя?.. Невероятно!
Чуть отдышавшись, Виктор снова осторожно погрузился в поток и с замиранием сердца - пусть даже на самом деле его сердце уже съели кладбищенские черви, неважно! - пропустил сквозь себя всю жизнь этого мальчика от начала и до конца.
Окружавшие люди, события и даже дата смерти заметно отличались от Митиных, но вот наработанный за недолгую жизнь багаж! Он совпадал полностью! Какая-то часть Виктора - может быть, все та же, что требовала не окунаться в этот кошмар - не верила и назойливо спрашивала: откуда ты знаешь? Ведь ты же не видел, что именно лысори выпотрошили из души твоего сына, так с чего? С чего ты взял, что сейчас видишь то же самое? "С того, что это мой сын! - думал Виктор. - У отца и сына особая связь - я не могу ошибаться: у этого мальчика Митина душа. Неважно как и почему, я это просто знаю. Мой Митя! Он родился сызнова, чтобы набрать тот же самый опыт - и этот опыт у него опять отобрали!.."
<a href="http://samlib.ru/m/moiseewa_o_j/06avatm.shtml#Part0">к оглавлению</a><a name="Part8"></a>
Глава 8. Страшная тайна
Вера сложила платье в пакет. С приколотой - всё такой же тёплой на ощупь! - брошкой, оно выглядело совершенно обычным: с застёжкой, лицевой стороной и изнанкой. Ткани из-за этого как будто стало больше, и потому скрутить платье так туго, чтобы запихнуть в коробку из-под чая, вряд ли бы получилось. Там осталась лежать только фотография с номером ателье на обороте. Подумав, Вера присовокупила к ней визитку следователя Василькова и, захлопнув жестяную "книжку", сунула, вслед за платьем, в рюкзак. В это время зазвонил городской телефон.
- Здравствуйте, Вера! - голос не имел того напора, что слышался в нём несколькими днями раньше, но узнать его было не трудно.
- Иван Игнатьевич! Добрый день, ну, как вы?
- Жив... благодаря вам, Вера. Звоню сказать вам спасибо.
- Вы в больнице? - догадалась она.
- Да... как вы и предсказывали. - Васильков кашлянул. - Никогда не верил я во все эти... штучки, да и сейчас, честно сказать... - он умолк, понимая, что говорит не о том.
- Вы всё-таки пошли в больницу! - весело воскликнула Вера.
- Пошёл. Тем же вечером. Решил: сделаю ЭКГ, так, на всякий случай, что от меня - убудет? Ну и... Короче, инфаркт случился прямо во время обследования! Такой инфаркт, что... В общем, врачи сказали, я выжил только потому, что оказался в тот момент в больнице. Был бы в другом месте - каюк! Спасти не успели бы, ни "скорая" и никто - такие дела... - Васильков глубоко вздохнул.